Интервью с дмитрием глуховским о новых проектах, играх и анджее сапковском. Писатель дмитрий глуховский о том, зачем страну распихивают по карманам
Глуховский был первым российским автором, кто выложил свою книгу в открытый доступ в сети. Он тогда писал свое первое «Метро» и давал его по кусочкам. Это было еще в 2002 году. Сегодня он один из самых успешных и - так бывает! - независимых писателей России.
даты
2002 - начало работы на канале «Евроньюс» в Лионе
2005 - вышла первая книга «Метро 2033»
2007 - сделал первый в мире телерепортаж с Северного полюса
2011 - стал папой девочки Эмилии
ЧМ - отличный фон для жесткой пенсионной реформы
- Дмитрий, что скажете о футбольном чемпионате? Вы болельщик?
Нет. Совершенно к футболу равнодушен. Из-за этого я, конечно, всегда ощущаю себя чуть-чуть неадекватным всей развернувшейся эйфории. К тому же у меня дед, например, сумасшедший просто до инфаркта болельщик-спартач. А другие родственницы, которым по 75 лет, с упоением смотрят баскетбольные матчи. Что вообще там смотреть?!
Но из всего, что я вижу, мне приятно, что Россия открыла себя миру. Правда, опыт показывает, что вот эти открытия происходят накануне каких-то сжатий и огораживаний, что потом это все вспоминается, как какой-то сон в летнюю ночь. Так было с Олимпиадой 80-го года, проходившей в начале нашего вторжения в Афганистан - и потом последовала международная изоляция. И сочинские Игры тоже казались интегрированием в глобальный мир дружелюбной и открытой России - и были ровно на пороге 2014 года с его Крымом, с Донбассом и с нашей новой изоляцией. И вот сейчас вроде все так хорошо, и все эти сумасшедшие мексиканцы, уругвайцы веселятся на улицах, и мы такие вдруг добрые оказались, а не зажатые и озлобленные, и менты наши никого не гоняют. И всех пустили без виз, включая, видимо, «шпионов МИ-6», - и ничего, нормально. То есть можно было просто разжать, так сказать, сфинктер, и ничего чудовищного не происходит. Но вот свойство извлекать уроки и проецировать их на будущее заставляет заподозрить, что щас-щас произойдет бяка. Вот мы закончим, отпразднуем, все разъедутся и после уже никогда сюда не попадут. Все это, может, в последний раз.
- А эта бяка уже заготовлена? Ведь присоединение Крыма готовилось сильно заранее.
С Крымом все было осуществлено блестяще с логистической точки зрения, включая купленных или запуганных местных политиков. Значит, был заблаговременный план. Донбасс - другое дело. Там бардак, и никто ничего не может. Ни присоединить, ни отсоединить. Какое-то брожение масс. Понятно, что у людей плана не было.
Ну а то, что планировали провести под соусом чемпионата, уже проходит - повышение НДС и пенсионного возраста. Это решение, думаю, было давным-давно принято. Просто людям замыливали мозги какими-то другими, заранее избыточными проектами, готовясь объявить настоящее жесткое решение именно сейчас. Понятно, что футбольные эмоции - это отличный фон для таких вещей.
Шендерович в очередной раз навлек на себя гнев, сказав, что если бы такой классный чемпионат проходил в более приличной стране, то радости было бы больше.
Очень хочется радоваться за Россию, конечно. Но после сочинских Игр нормальных поводов для радости не было. Потому что Крым - это радость победы Каина над Авелем. Грохнуть брата камнем по затылку и отобрать у него что-то - отличная победа, ага. Да еще выяснилось, что вся радость по поводу наших сочинских побед напрасна, потому что мы мухлевали, в чем я уверен.
Когда ты подразберешься в общественно-политическом устройстве Российской Федерации и поймешь, какой ментальностью обладают люди, находящиеся у руля, кто они по сути, по своему прошлому, - да, понимаешь, эти люди могли, оправдывая себя как угодно, пойти на любое жульничество в любых масштабах.
В советские-то времена партия и КГБ друг другу противостояли и конкурировали. А сейчас налицо всевластие спецслужб, которое в принципе всегда предвестник последних времен. Когда в Риме преторианцы - а это фактически спецслужбы - стали приходить к власти, это уже были последние, закатные времена для Рима. Люди, которые занимаются охраной, окапыванием, поиском угроз, люди профессионально подозрительные, - они не могут, не способны вести вперед страну.
- Но Путин и с молодежью общается, и про будущее говорит.
Политтехнологи пытаются изобрести образ будущего Путину, но не могут. Просто потому, что он не про это вообще. Он про защиту и консервацию, про нейтрализацию угроз. Вот с этим он прекрасно справляется. И политическое поле вокруг него зачищено донельзя. Олигархи все приструнены. Кто не приструнен, тот повесился, кто не повесился, тот в Швейцарии сидит, и зуб на зуб у него не попадает. Политики или сотрудничают, или застрелены, или ушли с поляны, поняв, что ловить нечего. И в принципе это даже не диктатура, это достаточно мягкий в сравнении с Пиночетом авторитарный режим. Нас даже розгами сечь не надо - мы сами стараемся себя потише вести.
Медведев вредительствует
- По недавнему опросу, 51% россиян надеются, что Путин и в 2024 будет президентом.
Ну слушайте, Путин - это же символическая фигура. Люди плохо информированы и обмануты телевидением. За все провалы и закручивание гаек отвечает Медведев - люди не понимают, что никакие решения, тем более связанные с жизненным уровнем и налогами, не могут быть приняты без вникания Путина в вопрос. Без его вето или одобрения. Он очень информированный человек. Но у него неправильные приоритеты, с моей точки зрения. Люди живут в мире мифа, не видя причинно-следственных связей. И вот это разделение на правильного царя и злоупотребляющих бояр - это наша извечная чудовищная наивность.
Вы, с кем ни поговорите, услышите: «Путин - красавчик». Я даже могу по своей семье судить. Дедушки и бабушки во всех бедах винят Медведева. Думают, что это он самостоятельно вредительствует.
Вся эта путинская история - это вечное упущение шанса. Хотя его решение с Крымом было продуманной многоходовкой - чтобы проскочить намечающийся экономический кризис и одновременно не пустить Украину в НАТО. Вкупе с телевизионным гноем, которым нас тут захлестнуло, все сработало. Мы проглотили падение рубля и уровня жизни в два раза, не разлюбив Путина и приучившись есть эрзац-сыр. Но! Взять Крым и потерять Украину навсегда - это был, конечно, чудовищный про... фиаско. Потому что мы типа хапнули Крым и забыли, а для них это огромная кровоточащая рана. Которая доставляет и боль, и страдания. Мы украинцев от себя оттолкнули, возможно, навсегда. Это тотальный идиотизм. Мы взяли бесполезный, ненужный кусок земли и потеряли братский народ, с которым нас связывает тысяча лет совместной истории. Не просто дружба, как с Венесуэлой, а взаимопроникновение на уровне семей, культур, быта, истории.
Какой русский не мечтал жениться на украинской девушке? И какой украинец не работал по молодости в России? И кто не ездил в Одессу, у того нет сердца. Это были вообще самые близкие нам люди. Все тёрки у нас были на уровне «москалей», «хохлов» и анекдотов про сало - невиннейшая история. И для чего это все?
С Ксенией Собчак мне все ясно
Вы как-то написали, что мы так и не стали европейцами по причине имперской гордыни и комплексов. Ну а если серьезно?
У нас история совсем другая. У европейцев гражданские революции и процесс кристаллизации гражданина, требующего к себе уважения, считающего, что у него есть права, произошли 200 лет назад. Разве что у немцев были потом коллективные помешательства. У нас же революция имеет другую этимологию. И вместо гражданского общества получилось новое крепостничество. Мы в очередной раз оказались в рабстве у привилегированного сословия. Это повторяется и повторяется. Только привилегированное сословие поменялось - к власти пришли уголовники и демагоги. А мы так и не стали гражданами.
Но все-таки люди, которым сейчас 20 и 30 лет, это не те 20-летние, что были в Советском Союзе. Так что это вопрос появления незатравленного поколения. Но у нас власть пытается задурить нынешнее поколение молодых. Всем людям, занимающимся молодежной политикой, гореть в аду!
- Вы смотрели фильм Собчак про Собчака?
Смотрел. Очень скучное кино. Там один хороший герой - это Путин. Он надежный и замечательный - вот почему он преемник, а не потому, что он понимал, что политика у нас устроена на играх спецслужб и криминала. С Ксенией Анатольевной теперь все окончательно ясно. Мы всё поняли, спасибо.
- Вы как-то Войновича попросили нарисовать утопию для России 2100 года. Он тогда отшутился. А вы сами можете?
Свободная, процветающая, со здоровым капитализмом и мерой социальной ответственности. Главная проблема - удержание в будущем такой гигантской страны, как Россия, от распада. Сейчас это решается с помощью ФСБ. У нас на каждого начальника есть дело. Пока ты наш человек, делай что хочешь, людей сбивай, с проститутками в сауну ходи, взятки бери. Но ты знаешь, что папочка копится. А вместо этого нам нужны федерализм, независимый суд и конкуренция органов власти. И самое главное, ее сменяемость. Принудительная смена власти через 4 или максимум 8 лет. В этом весь смысл по большому счету. А вся эта история «Если не Путин, то кто?» - так некоторые помнят, как Сталина быстро забыли и из мавзолея выкинули - не оправдал доверия. Так что было бы неплохо нам немножко поразвиваться, как обычной стране. Польша для нас могла бы быть неплохим примером.
Медведев даже пытался нас в какое-то другое место сводить посмотреть. Правда, больше говорил, чем делал, но риторика была получше - не было окопа, в котором полагалось сидеть. И ведь не случилось без Путина ни голода, ни саранчи. И настроение было получше. Но Димон нас кинул. Пришел Путин и все переделал по-своему, как в анекдоте про мужа и любовника. И вместо утопии, думаю, мы будем потихонечку тлеть и гнить.
- Но он же сказал, что будет экономический прорыв и все станет хорошо.
Не имеет значения, что сказал Путин. Имеет значение только то, что делает Путин, потому что его слова во всех случаях расходятся с его делами. Путин - человек, власть которого зиждется на дезориентации всех - и «партнеров», и населения РФ. Он очень часто говорит неправду. Пока он мистифицирует, он непредсказуем. Как только стал прозрачен - все, раскрылся для удара.
Для честности не нужен героизм
Так сложилось, что в нашей стране литературе придается большое значение. Вы, когда пишете, задумываетесь о художественной ценности или книга - это лишь потребительский товар?
Не-е-ет. Нельзя к книге как к товару. Для меня это единственный способ самореализации. Я в общем-то больше ничем другим не занимаюсь - книжки пишу и публицистикой немножко балуюсь. И если я начну размениваться и штамповать, перестану стараться превзойти себя вчерашнего, суммировать понятое - значит, я стану ерундой. Это же вопрос доказательства себе, чего ты стоишь. Поэтому я стараюсь писать каждый раз другую книгу. Скучно же повторяться.
Ну, мне повезло, я случайно открыл формулу успеха и в 27 лет уже имел большие тиражи и переводы.
- Какой будет ваша следующая книга?
Будут две очень разные. Одна - про искусственный интеллект. А вторая - такой магический реализм на русской почве. Все говорят: вот ты космополит, там жил и там жил, и папа с Арбата, из медицинской династии. Понятно, я был городским мальчиком, но при этом во мне, прямо в сердцевине, есть мощный русский компонент. Я в детстве много времени летом проводил в настоящем деревенском доме с колодцем, с сенями, с умывальником, с огурцами в парниках, с жуками и слизнями в капусте. Все каникулы там торчал. Там совсем другое отношение к жизни и смерти. В большом городе мы в полной изоляции от смерти. Не видим похоронных процессий. У нас покойников суетливо выносят из подъезда в застегнутых пакетиках. А там кладбище в городской черте, и гроб на ЗИЛе с опущенными красными бортами через весь город едет. Там твои умершие родственники как бы никуда не деваются. В снах тебе являются, бытовые советы дают, еще что-то. Из-за этого нет ощущения необратимости и финальности существования.
- Это будет прямо Маркес-Маркес?
Не знаю пока. Но Кортасар, Маркес и Борхес - это вот прямо мой трибьют.
- Вам через год будет сорок. Может, стратегию жизни пора менять?
Ужас, да. Но стратегия жизни у меня с самого начала была. Захват Вселенной. Через истории взять власть над умами. Власть в вульгарном смысле - над человеческими ресурсами и финансовыми потоками - меня не интересует совсем. Она людей портит, а я не хочу портиться, я в принципе себе нравлюсь и все так выстроил, чтобы ни от кого не зависеть.
Мне предлагали войти в Совет по правам человека при президенте, в Совет по культуре звали. Звали на встречи типа «Путин и писатели». И я никуда не ходил. Потому что, когда тебя пытаются прикормить, это всегда искушение и соблазн. Не то чтобы я был какой-то отчаянный оппозиционер, я не веду подрывную деятельность, но для меня очень важно сохранять свободу мышления и суждений. Когда ты начинаешь кормиться с чьей-то руки, ты уже не можешь ее куснуть. Что хорошо видно по разным писателям у нас. Это к вопросу о роли литературы в нашей жизни. Литература при тотальной пропаганде в больших СМИ остается последним пространством свободы, где возможна честная дискуссия на важные темы.
- Вы бы, кстати, могли быть хорошим политиком.
Не-не-не. Не могу и не хочу. Меня бы это переломало. Такого количества компромиссов я не вынесу. Или тебя убьют, реально сломают хребет, или ты сам сделаешь его погибче, переродишься во что-то другое. Зачем? Я считаю, что сохранять определенную честность суждений в наши времена не требует особого героизма. Когда все дико врут, а ты просто называешь черное черным, а белое белым - это кажется какой-то смелостью и оригинальностью. Хотя ничего невероятного ты не сделал.
Быть Навальным - это да, требует героизма. Я бы так не хотел. Мне всегда было интересно не столько детальное устройство власти, к которой я достаточно брезгливо отношусь, сколько перерождение человека из народа, попавшего во власть. Насилие, ложь, манипуляции - и человек через вседозволенность и безнаказанность разлагается. У меня несколько книг про это.
P. S. В самом конце интервью Глуховский спросил: «И что, у вас все это можно прямо в газете публиковать?» Ну вот, публикуем.
Материал вышел в издании «Собеседник» №26-2018 под заголовком «У нас к власти пришли уголовники и демагоги. А мы так и не стали гражданами».
Deutsche Welle: Не считая биографических и публицистических вещей, "Текст " - твой первый роман о настоящем, о сегодняшней жизни в России . Что побудило взяться за него?
Дмитрий Глуховский: У меня со временем сложилось впечатление, что в какие бы фантазии я ни пускался по поводу будущего России и какие бы утопические метафоры ни использовал для описания российской реальности, реальность все равно фантастичней, отчаянней и абсурднее, чем самые удивительные мои фантазии. Столько написано у нас и про прошлое, нередко с желанием обелить его, и про будущее - чаще всего со страхом перед завтрашним днем! А вот про день сегодняшний каких-то ультрасовременных вещей, которые были бы про нас, про разговоры в троллейбусе, про газетные заголовки и про главные проблемы сегодняшнего дня, к сожалению, почти совсем нет. И я решил, что надо высказаться.
- Одна из немецких газет, рецензируя " Текст " , написала, что автор разделывается, расправляется с политической системой Путина. Насколько сильна политическая составляющая в романе?
На самом деле, как ни парадоксально, эта книга - наименее политизированная из всех моих книг. Я раньше очень активно использовал футуристическую метафорику для того, чтобы говорить о политической составляющей сегодняшнего дня. Например, в "Метро 2033" у меня люди никак не хотели двадцать лет спустя после Третьей мировой войны покидать бункер, в котором они сидели, все еще отказываясь верить в то, что война кончилась. Это, конечно, имело прямое отношение к ситуации в обществе вследствие присоединения Крыма, к уязвимости российского общества для милитаристической пропаганды, которая снова использовала язык холодной войны. Сейчас - как результат пропаганды - общество очень политизировано и политизировано в специфическом ключе, то есть для него создана какая-то совершенно иллюзорная картина мира, на которую оно должно отвлекаться от текущих, повседневных, бытовых, экономических проблем.
В "Тексте" политика идет фоном. Но в гораздо большей степени роман - об обществе, о людях, о том, в каком положении они сегодня оказались. Причем, даже не об отсутствии свободы, потому что, с моей точки зрения, определенные личные свободы у людей в России есть, отсутствуют только свободы политические.
Главная проблема сегодняшнего российского общества в другом. Это пренебрежение тех, кто относится к властной касте (здесь мы говорим и о политиках, и о чиновниках, и о силовиках, и о представителях провластной прессы, и о церкви провластной), ко всем остальным людям, совершенное их нежелание подчиняться законам морали. Люди, принадлежащие к этой правящей касте, настолько безнаказанны, настолько привилегированны, что не хотят вообще признавать наличие каких-либо сдерживающих факторов, отказываются верить в то, что есть добро и зло, истина и фальшь. Любой человек, который смотрит в России телевизор, читает газеты, видит и без моей помощи, что власть имущие лгут, что они воруют, что, будучи пойманы за руку, никогда даже не смущаются, что они готовы и убийство оправдать, если цель, по их мнению, оправдывает его.
А другая каста, вторая, низшая каста - это обычные, простые люди. Они совершенно бесправны. Гарантий каких-либо прав у них нет, даже права на жизнь, не говоря уже о праве на имущество. В любой момент по решению любой инстанции или по произволу конкретного чиновника, силовика у них могут отобрать всё. Человек может лишиться свободы и в некоторых, крайних, случаях даже жизни. И потом никто ничего не сможет доказать. А этим обычным людям циники навязывают представления о справедливости-несправедливости, добре и зле, о какой-то высшей миссии России. Это, наверное, и есть главная политическая составляющая книги, которая находит отражение в сюжете. По сюжету, напомню, парень из простой семьи, студент филфака, вступает в ночном клубе в конфликт с человеком, который работает в наркополиции. И оказывается наказан тем, что ему подбрасывают наркотики и отправляют на семь лет на зону - без возможности оправдаться.
Контекст
- Какую роль в этом кастовом, социальном антагонизме играет Москва, точнее , противопоставление Москвы и всей остальной России ? Москва выглядит как своеобразный антигерой или антигероиня романа...
Москва - мой любимый город. Любить ее несложно. Москва - это самый богатый, самый жирный город России, самый ухоженный, самый обласканный, подкупаемый властью. Ведь революции, как известно, происходят в столицах, и, чтобы эти революции упредить, необходимо всячески задабривать жителей столицы. А остальная страна (разве что за исключением городов-миллионников, которые с некоторым опозданием тянутся за Москвой) застряла где-то в середине девяностых годов. Это страна бедная. Люди вынуждены брать кредиты под грабительские проценты, чтобы купить нужные вещи или просто протянуть от зарплаты до зарплаты, каких-то особенных перспектив они в жизни не видят. Я сам-то из Москвы, но моя мать - из-под Костромы, и у меня есть там немало родственников, которые являют собой наглядный пример того, как живут люди за пределами столицы.
- Значительная часть действия романа происходит в смартфоне. Это просто признак времени или что-то большее?
Это прежде всего признак времени. Если писать о настоящем, то без смартфона никак нельзя было обойтись. Но есть еще одна важная вещь. Смартфон дает великолепную возможность для перевоплощения. Так центральный персонаж романа, завладев смартфоном человека, которого убил, постепенно занимает его место, становится им.
Так оно и есть. Тут, правда, надо заметить, что социальные сети очень разные. Они очень расслоились. Если, скажем, "ВКонтакте" - это среда неформального общения, связанного с досугом, то Facebook действительно забронировал место интеллигентской кухни брежневских времен, где люди собираются, обсуждают политические, общественные, экономические проблемы... Именно там ведутся самые жаркие дискуссии. И большей частью за пределы Facebook они не выплескиваются, как не выплескивались и за пределы диссидентских, фрондерских кухонь сорок лет назад. Facebook остается, несмотря на политических провокаторов, троллей и так далее, островком свободы.
- Как воспринимают роман " Текст " российские читатели и зрители (по роману поставлен спектакль в Театре Ермоловой) ?
Из всех реакций, которые мне доводилось услышать, для меня наиболее лестной была оценка романа как совершенно реалистического. То, что там описано, воспринимается как абсолютно возможное. Нет ничего фантастического в том, что парень, который не может откупиться от милиции, следователей и прокуратуры, попадает по ложному обвинению за решетку, нет ничего невозможного в том, что он сидит в лагере семь лет, нет ничего невозможного в конфликте случайного человека с правоохранительной системой - и даже не с самой системой, а с какими-то ее случайными представителями. Мне было важно, чтобы все это было совершенно достоверно - и психологически, и фактологически. Это самое важное: никто не сомневается в реальности происходящего. Многие считают, что эта история случилась на самом деле.
Смотрите также:
-
История Териберки начинается с 16 века, когда здесь стали селиться рыбаки. Но активно развиваться поселок начал уже в 19 веке: здесь появилась и первая школа, и фельдшерский пункт. В 20-е годы 20 века советская власть создала колхоз. В 60-е в Териберке проживало 5000 человек, а сейчас осталось 600.
Директор териберского Дома культуры рассказывает, что 15 лет назад, когда началась разруха, к ним часто приезжали журналисты: "Прибежал мальчик в черном пальтишке, как оказалось, компания НТВ, врывается ко мне в кабинет и спрашивает: "Ну, что у вас плохого? Как ничего, зачем я приехал?". Мы когда увидели этот репортаж, люди интервью перестали давать".
Десять лет назад в Териберке закрыли единственную школу, потому что осталось всего 50 учеников. Теперь дети ездят или ходят - кому как повезет - в школу в соседнем поселке Лодейное за пять километров.
В закрытой школе, которая есть в поселке, дети играют: с реагентами в бывшем кабинете химии, с конструкциями молекул в бывшем кабинете физики или просто бегают по книгам и учебным таблицам, которыми устлан пол.
Всех учителей "оптимизировали", то есть попросту сократили, многие теперь тоже вынуждены ездить в соседнее Лодейное или вообще сидеть без работы.
Лодейное образовалось в середине прошлого столетия как рабочий поселок. Отношения к старине не имеет никакого. Туда заселялись люди, которые приезжали со всей страны для обслуживания судоремонтных мастерских, рыбозавода. Когда началась перестройка и поселки объединили, об этих пяти километрах между ними как будто забыли.
Из окна школы можно увидеть ферму с коровами. По утрам в магазинчике, который одновременно и своего рода филиал "Почты России", можно купить молоко и творог. Магазин, который фигурирует в фильме "Левиафан", - старый, его открывали, чтобы создать антураж.
Когда Териберка разрослась, местное кладбище вынесли подальше, за территорию поселка, а на месте старого построили больницу. Но теперь и она похожа на здания в Припяти. "Скорую" вызывают из соседнего поселка. Если совсем плохо, то везут в Мурманск за 120 километров.
Редакция сайт пообщалась с российским писателем Дмитрием Глуховским , который известен игровой аудитории в качестве автора постапокалиптических романов во вселенной "Метро", о его новых проектах, подходе к работе, играх и Анджее Сапковском.
22 февраля 2019 года в продажу поступит шутер Metro Exodus ("Метро: Исход "), для которого Глуховский написал сценарий .
Добрый день! Расскажите о последних новостях. Что у вас было интересного и какие планы на ближайшее будущее?
Из самого свежего - в прошлом году выходила книга “Текст”, первое реалистическое произведение у меня. История парня, студента филфака из Лобни. Решил отпраздновать успешно сданный экзамен второго курса. Отправился на Красный октябрь, в клуб, а там наркоконтроль, рейд. Пристали к его девушке, начали обыскивать, а он за нее заступился, после чего ему подкинули пакетики и посадили на семь лет. Он вышел из тюрьмы и сходу в состоянии аффекта в алкогольном опьянении убил человека, упрятавшего его за решетку. Это был молодой офицер-наркоконтрольщик, к телефону которого главный герой получает доступ.
На следующий день он приходит к себя и понимает, что его сейчас могут вычислить по камерам, по трекингу, биллингу и так далее. И чтобы избежать наказания, он решает притворяться, что тот парень все еще жив. Изучает и использует его телефон, пишет с него, перевоплощаясь в этого человека. История называется “Текст”, потому что главный герой все делает текстом, голосом говорить не может. Книжка вышла в прошлом году. Сейчас она поставлена как спектакль в театре Ермоловой. Еще фильм будет скоро.
А игру по этой книге не думали сделать?
Да я даже не знаю, какая из этого может получиться игра. Лобня, Красный Октябрь, электричка… Сеттинг немного странный и сюжет тоже не очень понятный.
Возвращаясь к предыдущему вопросу, это вот из того, что было последнее.
Следующий большой проект, который будет выходить, - аудиосериал, готовящийся для платформы Storytel. Приложение такое есть с аудиокнигами в Google Play и iTunes. Аудиосериал структурирован как обычный телевизионный сериал, то есть это 10 эпизодов продолжительностью по 50 минут в сезоне. Несколько актов, клиффхэнгер в конце. Как настоящий сериал, но без картинки, а просто со звуком. Называется “Пост”. Можно послушать, когда ведешь машину, едешь в метро, находишься на пробежке или гладишь носки, например.
Мы завели недавно паблик во ВКонтакте , который станет главным нашим медиа по данному проекту.
“Пост” - история про то, как на руинах развалившейся России последняя скрепа - это Транссиб ржавый. И вот на этом Транссибе насажены, как на шампуре, удельные княжества. И одно из них в центре внимания оказывается. Это не Москва, а как бы один город-крепость, который сидит на этой железной дороге. Собственно, Пост. Где-то на берегу реки. И он находится в эпицентре всех событий.
Такой вот ожидается аудиосериал на “Сторителе”. В виде книги “Поста” не будет вообще - только аудио. Должен выйти в начале зимы. Может, январь-февраль.
А вы не думали расширить этот проект до фильма или даже игры, если станет популярным?
Это вообще изначально был проект телевизионного сериала, но пока я его придумывал, он немного стал как бы политическим. Потому что про развалившуюся Россию. Потом стало нельзя говорить о том, что что-то от нас отвалится, потому что это что-то - Крым. А Крым отваливается - это 282-я сразу. Поэтому телик немножко зассал. Ну и ладно.
За это время ситуация опять уже поменялась. Уже не так страшно, уже про Крым все забыли, как бы проехали. Но идея все еще остается, и она классная, с моей точки зрения. Моя собственная идея, с которой я несколько лет уже живу. И вот сейчас нашел партнера подходящего для того, чтобы это все “забомбить”.
Идея может перерасти еще в нечто большее?
Может перерасти, конечно. Мне кажется, это такой формат, который в принципе подходит и для игры какой-нибудь. Оборона крепости - понятная концепция. С какими-то вылазками, дипломатией и так далее. Вполне может быть. Хозяйке на заметку: если нас читают разработчики - передаю привет. Вот есть отличная идея для игры.
Ну и в будущем может какая-нибудь другая книжная серия будет, например. Давно вынашивал идею с понятными мне героями, драмой, дилеммой. Аудиосериалов у нас никто не делал, в принципе, и вот можно опять как бы создать что-то новое, необычное и интересное, реализовав идею, которая давно мне жжет душу.
Какие еще идеи сейчас прорабатываете?
Еще много всякого другого. То, что я перечислил, - ближайшее вот уже. Есть идеи нескольких книг, спектаклей, телевизионных сценариев. Много всего, и в разных жанрах.
Упоминавшийся выше “Текст” - реалистическое произведение, дальше антиутопическая история, за ними идет семейная драма жесткая про взаимоотношения людей в браке, и после этого, возможно, книга про искусственный интеллект, а может и нет. Все подряд. Ну, то есть, разные вещи.
Откуда вы черпаете идеи? Чем вдохновляетесь? Бывает такое, что вы специально прорабатываете идею книги под определенную аудиторию?
Нет, нет… Делать книгу под аудиторию - это у**ищность. Идиотизм. Нельзя делать книгу под конкретную аудиторию. Этим пусть занимаются маркетологи сериалов телеканала “СТС”. “Кто наша аудитория? Бабульки. Давайте сделаем что-то интересное для бабулек”. Соответственно, про молодость - красавец и доярка. Whatever. Они вынуждены это делать, потому что им отвечать за чужие деньги. Мне же вообще ни за что не нужно отвечать. Я совершенно безответственный чувак, делаю что хочу, и в этом магия.
Когда ты делаешь то, что интересно тебе, а не то, что, как ты думаешь, интересно другим. Когда не пытаешься представить какую-то целевую аудиторию, которую должны интересовать в определенной пропорции сиськи и экшен.
Мы проживаем все более-менее стандартные жизни. И дилемма, через которую мы проходим, и какие-то коллизии, в той или иной степени типичные. Сначала ты задроченный подросток, потом у тебя первая любовь, потом ты женился, появились какие-то соблазны, вы расстались, у вас остались дети, родители стареют, ты уже перестал против них бунтовать и начинаешь их жалеть, на работе с кем-то посрался… Это все достаточно стандартные вещи. Слава Богу, что мы не живем во времена Второй мировой войны, потому что тогда стандартные вещи были другого характера. Сейчас же они у нас такие более “софт”. Но тем не менее. Ты это прожил, как-то для себя сформулировал, и если сформулировал честно и точно, то можешь этим заражать других.
Есть масса попсы, где это формулируется нечестно и неточно, потому что это сделано с расчетом на “предположительные вкусовые ориентиры аудитории”. А ты просто делаешь все честно, как есть. Не продалось и не продалось. Другое что-нибудь получится. Не нужно слишком сильно оглядываться на аудиторию. Надо делать все так, как ты чувствуешь. Писать то, что тебе хочется писать сейчас.
У меня было семь книг, и ни одна из них не стала настолько успешной, как “Метро 2033”. Ну и ладно. И что теперь, слишком расстраиваться? Есть трилогия, мы эту тему закрыли. Или мне надо было как Лукьяненко, Перумову, Роулинг или Акунину клепать бесконечно продолжения? Ты теряешь свободу. Не занимаешься тем, чем хочешь. Это становится для тебя работой. Физической такой, тяжелой, изнурительной скучной и неприятной работой.
Огромное суперлакшери - это когда ты можешь делать что хочешь, а теперь еще за это что-то платят. Но кто вообще таким роскошеством в нашей жизни обладает? Обычно работа - это нудятина, ты ее пересиживаешь, а потом идешь ловить на мотыля кильку, потому что там отдыхаешь душой... Нахрена? Тут есть уникальная возможность заниматься тем, чем тебе хочется заниматься, и каким-то образом на этом еще зарабатывать. Иногда хорошо, иногда не очень.
У меня есть книжки, которые как бы никому особо не были интересны, хотя я считаю, что все равно супер, и какую-то свою аудиторию нашли. Например, у моей книги “Рассказы о Родине” тираж, наверное, 50 тысяч, и она никогда не допечатывалась. Вышла десять лет назад, и вот. А у “Метро 2033” тираж - миллионы, и она каждый год печатается 50-100 тысяч еще. Я вообще не жалею, что написал “Рассказы о Родине”. Мне кажется, это была отличная вещь по тому времени, дух времени, десятый год. Не продалась, ну и не продалась. Нельзя об этом переживать. Это путь в никуда. Ты тогда будешь фабриковать продукт и все закончится тем, что тебя разоблачат твои читатели. Скажут: “Ну вот, спекся. Х**ню какую-то делает”.
Понимаю и поддерживаю вас. Главное - самореализация и мысли, но что насчет ответственности перед аудиторией?
Безответственность перед аудиторией. Ответственность перед аудиторией есть у продюсеров “Звездных войн”.
Если ты думаешь, что ответственность - это сделать точно так же, как было, потому что люди привыкли именно к этому, им это нравится и они хотят еще, то ты ошибаешься.
Если ты к этому охладел и делаешь как было, потому что они этого ждут, они все равно разочаруются. Если ты будешь бесконечно, как Пелевин, делать одно и то же, потому что у тебя какая-то своя армия типа фанатов, они все равно разочаруются, потому что им это надоест. Мне вот надоело. Я был диким фанатом Пелевина, но уже просто не могу. 25-ю книгу одинаковую читать - ну сколько можно-то?
Я лучше буду экспериментировать, потому что меня, по крайней мере, будет “штырить”. А если меня будет “штырить”, то и кого-то еще. Конечно, часть людей принципиально хотят мутантов в метро, и с ними ничего не поделать. Ну, пожалуйста, это их право. Есть компьютерные игры про мутантов в метро и есть книжная серия. Но можно я сохраню за собой свободу делать то, что мне нравится сейчас? Я как бы вырос уже из коротких штанишек. Не сказал бы, что сильно усовершенствовался, но мне просто темы другие теперь интересны.
Получается, после того, как вы реализовались в одной теме, вам хочется переходить к чему-то другому?
Да, я хочу, чтобы мне это доставляло удовольствие в процессе. Я хочу, чтобы меня “штырило” от работы над новой вещью. Я хочу, чтобы это было на ту тему, которая для меня сейчас актуальна. И чтобы был челлендж определенный. Потому что я про это еще не писал, и языком этим не писал, и героев у меня таких еще не было, я не отваживался на какую-то тему писать. Будь там про про любовь или про политику или еще что-то. То есть я боялся это делать. Например, боялся в книжках матом ругаться до определенного момента, про женские чувства с точки зрения женщины писать. Есть масса вещей, в которых ты не уверен.
Ты исследуешь мир вокруг себя, равно как и себя исследуешь, раскомплексовываешься, может быть, расточаешься или даже разочаровываешься. Узнаешь и понимаешь какие-то новые вещи.
И с моей точки зрения, каждая новая вещь, книга или еще что-то, должна быть подведением промежуточного итога. То есть ты что-то понял про жизнь, про себя и людей, значит вложить это должен в новую вещь. И тогда это будет какой-то шаг вперед.
Если же ты опять, просто, чтобы заработать деньги, повторил еще раз старый фокус, то ни сам не получил удовольствия…
Но есть люди, которые получают удовольствие от этого старого фокуса…
Недавно появилась новость об Анджее Сапковском, который говорит, что ему недоплатили за “Ведьмака”, хотя был понятный договор. Как вы к этому относитесь?
Ну, старикан про**ал. И теперь жалеет, конечно. Смотрит, как это превращается в глобальную франшизу и понимает, что его пенсия могла быть больше. Очень простая история.
Жалко его. Но, видимо, он какой-то нормальный жанровый писатель, у него куча поклонников, и я думаю, что если бы он был плохим автором, не было бы такого количества преданных фанатов. Я сам не читал.
Игра для него очень много сделала. И если бы не было игры, он бы остался безвестным польским автором однозначно.
Он не понял потенциал, потому что старый просто. Ну и наверное размышлял про игры в духе “Что это там… Шутеры... Школьники убивают подростков в школах…”. Я так себе это представляю. Поэтому он не оценил потенциал.
А я просто на 30 лет младше его, я там рос, поэтому понимал “масштаб бедствия”, понимал, что это такое и что нужно быть максимально частью этого. И мы нормально, по-человечески, договорились с разработчиками и создателями, и я доволен в гораздо большей степени своей жизнью, чем Анджей Сапковский. И меня не исключали из процесса разработки, а наоборот у нас был с ними вполне себе симбиоз, и все довольны. А старика жалко.
А сколько вы времени уделяете игре?
Это процесс, который идет годы. Я набросал какую-то идею, над которой думал три недели или месяц, отправил. Они думали над ней полгода, отправили назад. Я высказал свои замечания, снова отправил. Потом прилетел к ним на Мальту, потом в Киев, потом куда-то еще, или они приехали в какое-то место, мы с ними поговорили… Потом я начал писать диалоги, они говорят, что тут слишком много, здесь подрежь… Потом они присылают свои диалоги, я отвечаю, что как-то не очень, персонажи говорят словно на рынке в Киеве что-то покупают, давайте-ка переделаем… Переписал. Ну и так далее. Обсуждаем, что-то я предлагаю изменить, что-то они просят, вносим правки и все такое. Это долгий процесс, который длится годы. Чистое время невозможно подсчитать. Симбиотическая история. Понятно, что моя нагрузка здесь в большей степени - нагрузка как драматурга. Ну и обеспечение целостности вселенной “Метро”.
“Метро: Исход” продолжает историю “Метро 2035”. То есть там, где заканчивается история “2035” и книжной трилогии (а книг больше не будет), там историю подхватывает “Исход”. Если хочешь понять, чего тебе ждать в “Исходе”, значит надо читать книги. Интересуешься тем, а что же дальше - это только в игре. Мозаический такой сторителлинг, тоже достаточно инновационный. Это не “Игра престолов”, где книга - сезон, книга - сезон, сезон, сезон, ой, а где книга? В какой-то момент они начинают расходиться, потому что продюсер уже знает лучше.
У нас мастерение вручную. Это не конвейерное производство на блестящих заводах компании Tesla в Калифорнии. Это сидят люди и ножичком вырезают что-то. И я так сижу. И именно за счет того, что это все хендмейд, получается вещь с определенным вкусом. И ты понимаешь, что это не замылено, что такого ты не видел и что это в достаточной степени уникально.
Выходит, и вы вдохновляете разработчиков, и они вас?
Безусловно. Они меня очень вдохновляют вообще, в принципе, не только играми, но и каким-то своим драйвом и упертостью. Я считаю, что их самоотверженность и преданность своему делу уникальна совершенно.
А вы сейчас играете в игры? Раньше увлекались же.
У меня есть PlayStation, на которую я качаю для себя всякие игры смотреть. Но не сказать, что я бы сейчас взял и какую-то игру прошел до конца. Например, я поиграл в Wolfenstein новый, поиграл с большим удовольствием в Limbo. Такие вещи. Аркады разные. В трехмерные шутеры мне трудно играть. Это надо как-то в компании делать. Ну как бы одному сидеть, вникать… Просто когда подрастаешь, меньше становится свободного времени, и с большим удовольствием ты уже смотришь Netflix или HBO.
Или стрим на YouTube.
Может быть, но я больше сажусь на эмоции, которые хороший сериал может дать. Садишься на определенный драйв эмоциональный. Игры интересны как подсматривание чужих снов, мне кажется. Я люблю красивые, зрелищные игры. Какой-нибудь BioShock новый, хотя он уже не новый, куда ты попадаешь и удивляешься, оглядывая какие-то вещи. Особенно на большом экране - вообще красота.
Видели трейлер Death Stranding? Там Норман Ридус в главной роли.
Надо посмотреть. Я не буду притворяться, что я такой классный, молодежный и всегда за всем слежу, потому что это уже давно не так. Мне 85, и я не торт. Но за какими-то вещами смотрю. Включаешь трейлер по своей игре, потом переходишь на другой, и так можно залипнуть на полдня. Думаешь, классно, вот в это надо поиграть-посмотреть. Но не могу сказать, что я сейчас какой-то супергеймер. Было бы нечестно, если бы я вам такое сказал, чтобы просто показаться классным. Я не классный.
Не устали ли вы еще от “Метро”?
Я устал от “Метро”, конечно, и про него больше не пишу. Но мир продолжает жить своей жизнью. Игровая серия - это слишком важно, чтобы пустить ее на самотек. Поэтому, конечно, я во все это вник, все придумал, но какие-то вещи, например, касающиеся борьбы с медведями-мутантами, люди делают сами. Я никогда в этом не был силен - в героической части, стрельбе и так далее.
Но то, что касается переживаний, драм, отношений между героями, превращения NPC в живых людей - вот это была моя специализация всегда. И это то, что мне интересно. Получается у меня или нет - это другой вопрос, но мне это прямо вот нравится. И я старался это все привнести. Ну и наделение игры какими-то смыслами, подтекстами, аллюзиями и так далее.
Очень важно, чтобы игра не превратилась в какой-то обычный шутер, где главная эмоция, которую ты получаешь, - адреналин. Эта вещь должна продолжать оставаться сентиментальной, возможно с философскими подтекстами, очень эмоционально заряженной. С тоской, ностальгией, мечтами несбывшимися и так далее. В игре должно быть все то, что есть в книгах и составляет важную часть атмосферы.
В какую офигенную игру с реалистичной графикой ты бы ни сел играть, это как прийти в консерваторию послушать симфонический оркестр. И то, что люди играют здесь на высочайшем академическом уровне, а не тренькают на балалайке, для тебя не новость - ты к этому готов, поэтому не очень-то и удивляет.
Точно так же с потрясающей графикой, созданной передовыми студиями за 200 миллионов долларов. Ты знал, что там будет эта графика. Да, они теперь выглядят совсем как живые, бегают, стреляют, все взрывается… Но удиви меня? И вдруг ты получаешь нечто, чего совершенно не ждал - какую-то человеческую историю совершенно пронзительную там. Западные разработчики годы спустя тоже к этому приходят и нанимают оскароносных сценаристов, потому что понимают, что ничего так человека не прошибает, как история. Мы-то это понимали еще тогда, когда денег на графику не было. Делали ставку на атмосферу и человеческую историю, и это сработало.
Что бы вы хотели сказать нашим читателям? У нас много фанатов “Метро”!
Дорогие ребята и девчонки, посетители сайта сайт! Спасибо вам за то, что вы есть. За то, что вы интересуетесь играми. Я надеюсь, что новая игра по “Метро” вас не разочарует и вам будет кому перемыть кости на форумах этого замечательного сайта. Вообще, играйте в игры. Это лучше, чем пить коньяк по подъездам и ширяться ржавыми шприцами. Спасибо вам! Это Дмитрий Глуховский. Пока!
Материал подготовили: ACE , Azzy , SkyerIst
Из интервью писателя Дмитрия Глуховского интернет-изданию Sobesednik.ru.Известно, что прадед ваш дружил с личным врачом Сталина, а вы, отучившись на журналиста-международника в Израиле, работали на Russia Today, входили в кремлевский пул, а потом раз - и оппозиция. Почему такой поворот?
Ну это не мой поворот, а Путина. Вы, может, подзабыли, но в нулевые мы собирались становиться цивилизованным европейским государством, стремились в будущее, а не в прошлое. И RT изначально создавался, чтобы показать Западу, что со свободой слова у нас все в порядке. Так что за все годы работы на канале как-то особенно кривить душой мне не приходилось: достаточно было оставаться непредвзятым, уравновешивать прокремлевскую информацию антикремлевской. В пуле самое интересное заключалось в развенчании волшебства: ничего особенного в кремлевских обитателях нет. На трон, наверное, кого угодно можно посадить - и шестеренки продолжат крутиться. Боялись, что после смерти Сталина все рухнет - но не рухнуло ничего, и при Хрущеве жилось куда лучше. Что уж говорить про лидеров новой России. Что касается моей оппозиционности… Сегодня я стою на тех же рельсах, на которых стоял и десять лет назад, собственно. А вот перрон отъехал в неизвестном направлении. За это время мы превратились в авторитарное полицейское государство, у нас запретили общественно-политическую жизнь, душат интернет, посадили на строгий ошейник, прикормили или физически устранили всю оппозицию, телевизор взбесился и брызжет ядом, мы рассорились и с СНГ, и с Западом. Ехали в Европу, приехали на Колыму. Пора перестать притворяться.
Дмитрий Глуховский. Фото: Алена Позевалова, www.om1.ru
Вы стараетесь не оставлять следов? Или это уже бесполезно, потому что Большой Брат уже всех посчитал? Как Big Data меняет нас? Следует ли бояться поисковиков, соцсетей и собственных смартфонов?
Мне кажется, сопротивление бесполезно. Если спецслужбы заинтересуются кем-то всерьез, способа скрыть себя от них нет. Телефоны взламываются, компьютеры взламываются, в любой гаджет можно установить прослушку, можно подглядывать за человеком через веб-камеру, можно знать, какое порно он смотрит, с кем кому изменяет, узнать всю его деловую подноготную. Людей тревожит, что им теперь сложней лицемерить, но приводит это только к тому, что они перестают скрывать свою настоящую сущность. Когда сбора компромата нельзя избежать, нужно признать за собой человеческие слабости, и это сделает тебя неуязвимым. Думаешь, ты один смотришь порно? Да все девушки его сегодня смотрят. Думаешь, у одного тебя любовница? Да из мира вообще моногамия исчезла. Но это не значит, что исчезла любовь. Нам просто пора перестать притворяться кем-то еще, пора становиться самими собой. Во все времена государство и церковь старались взять под контроль нашу личную жизнь, ограничить ее множеством запретов, объявить извращением любые формы сексуального поведения, кроме направленных непосредственно на деторождение. Заставить людей чувствовать себя виноватыми. На ком вина - тот послушен, тот не спорит с властью, тот или подыгрывает ей, или сидит тихонечко и не вякает. Только в этом и заключается весь смысл так называемой борьбы за нравственность. Я вообще убежден, что чем яростней политик или религиозный деятель борется за нравственность, тем он сам порочней. Хотите оставаться у них под колпаком - сидите в шкафу, бойтесь разоблачения, которое в мире соцсетей и больших данных все равно неизбежно. Будьте собой и будьте свободны.
- Считаете ли вы Сноудена последним романтиком Земли?
Сноуден - романтик? Не знаю. Но дело он сделал большое и нужное, в интересах гражданского общества во всем мире. Трагично, конечно, что в итоге он оказался в наших когтистых лапах, из которых все, что он декламирует, звучит куда менее убедительно. Но это не так печально, как быть Ассанжем и куковать в посольстве Эквадора.
Знакомы ли вы с Павлом Дуровым? Говорят, его Telegram самый недоступный для спецслужб, которым Дуров после отъема «В контакте» отказывает во взаимности.
Мне случилось как-то раз с ним общаться лично. «В контакте» у него отобрали, потому что Дуров - джокер, непредсказуемый игрок, у которого к тому же слишком большие для менеджера амбиции и собственная идеология. Такому человеку нельзя оставлять контроль над самым мощным в стране СМИ, которым является «ВК». Дальше - дело техники. Что касается Telegram, мне приходилось слышать разные мнения насчет его надежности. Думаю, при большом желании переписку конкретного человека можно взломать. В любом случае он надежней, чем любой русский мессенджер и чем белорусский Viber, о котором знающие люди говорили мне, что у него сервера на Лубянке стоят.
Несмотря на тотальную прозрачность и систему распознавания лиц, людям запрещают собираться на улице. Чего боятся?
Власть эффективна в своей заботе о купировании угроз. Угроз себе в первую очередь. Сначала была кастрирована парламентская оппозиция, и теперь ЛДПР, «Справедливая Россия» и КПРФ - это просто подотделы партии власти, жирные сонные коты. Потом олигархов высекли и привели к присяге. У губернаторов зубы повырывали. Осталось зачистить улицу - воплощение кошмара со времен Майдана. Ради этого выдумали тьму бессмысленных пионерий, от «Молодой гвардии» до «Наших», и согнали туда бездельников и юных приспособленцев. Потом стали прикармливать футбольных фанатов и байкеров, казаков и просто каких-то головорезов, придумали Росгвардию и дали ей право стрелять в толпу, в женщин и в несовершеннолетних, напринимали тьму репрессивных законов, устроили показательные суды и начали атаку на интернет. Боятся люди во власти только одного: потерять ее. Нет ведь идиотов в нашей стране, которые считают, что выборы у нас настоящие? Ну вот и политики, которых мы якобы выбираем, прекрасно знают им цену. Несмотря на всю королевскую рать - ОМОН и Росгвардию, на непрекращающуюся пропаганду по ТВ, на батальоны политтехнологов, которые наняты, чтобы помогать власти дурить народ и держать его в узде, - эти люди чувствуют большую неуверенность в себе и не верят в искренность восьмидесяти шести процентов.
- Как думаете, результат выборов точно предопределен? Или все может вдруг встать на уши?
Путин будет избираться, Навального не пустят, коммунисты и жириновцы встанут на четвереньки в своем привычном ритуале покорности, Путина выберут открепленные таджики и кавказские бюджетники с результатом в 75%. Путин будет у власти, пока не умрет от старости. Мы превратимся в уютную среднеазиатскую монархию. Это и есть настоящая стабильность.
То есть всё по-старому, но с новыми технологиями? Стоит ли ждать в таком случае, что наш президент перед выборами заведет себе, к примеру, канал на YouTube?
Зачем YouTube человеку, который уже завел себе несколько каналов на центральном телевидении? Для школьников он все равно дед. За Путина будут голосовать телезрители.
Но телевизор-то вроде уже умер, закатанный в асфальт интернетом, - и нормального человека это должно радовать.
Телевизор никуда не умирал, он живее всех живых. Мы через телевизор возлюбили Крым, передумали осуждать власть за воровство, мы через него с Украиной три года воюем. Телевизор умеет нечто такое, чего интернет делать так и не научился: ковать мифологию, создавать целые воображаемые миры и переселять в них народы Российской Федерации. И народ можно понять: у нас такая страшная история и такая унылая реальность, что сбежать из них в миф о поднимающейся с колен великой империи нам сам бог велел.
Ну а блогеры, затмившие писателей в сердцах власть имущих - мы с этого начали, - это разве не принципиально новое?
Всем этим каналам уже несколько лет вообще-то. Это администрация президента их только что заметила - поскольку на митинге 26 марта была замечена какая-то школота. И вот теперь нужно срочно приручать школоту, потому что вдруг царя свергнет она. Давайте найдем школьного Мамонтова и школьного Соловьева, подкупим их, как взрослых Соловьева и Мамонтова, деньгами и ощущением избранности, помассируем им их чувство собственного величия - и пускай Саша Спилберг и Ивангай наденут футболочки с патриотическими принтами и сделают два разу «ку». Тогда, ясное дело, и школота следом за ними отречется от диавола и не вздумает больше шляться на митинги. И правильно - нечего Росгвардию искушать.
Дмитрий Глуховский сегодня, 24 августа, был гостем в программе «Новое утро» . А до этого дал большое интервью журналисту Сергею Санникову.В Красноярск с презентацией своего нового романа «Метро 2035» приехал известный российский фантаст Дмитрий Глуховский. Хотя за характеристику «фантаст» он, как оказалось, может и побить.
В интервью Глуховский рассказал, по каким причинам российские писатели редко ездят по стране и встречаются с читателями, есть ли сейчас в России журналистика и почему молодым писателям не стоит просить Глуховского о помощи.
– Вы приехали рассказать красноярцам о новом романе? Расскажите нам.
– Книга вышла в 12 июня в Москве. У меня сначала была презентация там, потом в Питере и Воронеже. После было три города на Урале. Сейчас тур продолжается. Осенью планирую на Дальний Восток, а пока Сибирь.
Если о книге, «Метро 2035» – это окончание трилогии, которая началась лет еще 20 назад, когда я в школе всё это придумал. Первая книга на бумаге вышла 10 лет назад.
И решение было непростое – вернуться к тому, что началось так давно. Взяться за новый роман было для меня ответственным решением. Важно было, чтобы не получился какой-то сиквел, как часто бывает, когда продолжение пишется по необходимости.
Я долго думал над тем, чтобы «Метро 2035» было с одной стороны продолжением, с другой – самостоятельным произведением, которое можно читать отдельно от всех предыдущих книг.
Задача была непростая и не банальная. И мне кажется, все получилось.
– Конечно. 10 лет назад книгу писал другой я. Первая книга была такой воспитательной – молодой человек уходит из отчего дома и ищет своё предназначение в жизни.
Сейчас представление о состоянии умов, о том, как устроено общество, об устройстве власти – всё это сильно поменялось. И поменялось в последние два года по понятным причинам – из-за событий, которые произошли в жизни нашей страны.
Плюс, книга стилистически другая. В ней другое настроение. Она более взрослая и реалистичная. Это не фантастический роман.
Я бы его назвал романом о русской жизни, скорее. Это книга о том, почему у нас всё так и почему у нас так будет всегда.
– Но вас часто называют исключительно фантастом…
– Когда человек называет меня фантастом, мне хочется сразу огреть его чем-то тяжелым и тупым. Лишь две книги из всех исключительно фантастические. Остальные – это такой микс.
– Почему у вас преобладает постапокалиптическая тематика?
– Когда распался Советский Союз, мне было 12 лет. Я рос в какой-то стране, которая мне казалась незыблемой. И вдруг всё это в один день разлетается в прах.
Всё, во что верили поколения людей, признаётся несостоявшимся. Все герои становятся не героями. И ощущение жизни на руинах империи…
Для меня, в отличие от Владимира Владимировича Путина, распад СССР вовсе не трагедия. Для меня это интересное культурное переживание из отрочества. Из обломков империи ты стараешься сложить хибарку.
И моё увлечение постапокалиптикой родилось из этого ощущения: был мир, который распался, и ты выживаешь на его ржавых обломках.
– Причина простая: 70% всех продаж книг у нас происходит в Москве. А в США – по всей стране. Американцы – более читающая нация, чем мы. И книг там покупают больше.
Если пишешь про Россию, ты элементарно должен её посмотреть. Последний раз я ездил шесть лет назад – сейчас я понимаю, что мои представления устаревшие.
Города-миллионники стали краше, люди приоделись и уже не так всё, как шесть лет назад. Финансово же такие турне не оправданы практически никак.
– Насколько вообще для писателя важно сталкиваться со своим читателем лицом к лицу?
– Мне очень нравится. Я с большой благодарностью отношусь к своим читателям, люблю с ними встречаться. Тем более все мои книги лежат бесплатно на сайте и те люди, которые покупают бумажные книги – я прямо очень им благодарен!
– Вы работали на RussiaToday, где смысл журналистики заключается в том, чтобы показать Россию успешной страной с уверенным будущим. Как вы вообще оцените качество журналистики в современной России? Все эти патриотические ток-шоу и так далее…
– Когда я переходил с EuroNews на RussiaToday, этот канал как раз и создавался для того, чтобы показывать у нас свободу прессы. Её было заметно больше.
Никто Путина не ругал, но не было нагнетания патриотической истерии. И не было нагнетания истерии за счёт ненависти в другим группам. Сейчас же всё иначе.
Сейчас мы хорошие не потому, что у нас всё получается, а потому что нас окружают прямо совсем уроды конченные. Американцы – людоеды, украинцы – людоеды и нацисты. Голландцы и немцы – педофилы. И на этом фоне мы самые лучшие.
Почему-то нам предлагают гордиться тем, что мы оплот духовности. Хотя любой человек старше 18 лет понимает, что мы один из самых разгульных народов в мире!
Когда я начинал работать на RussiaToday, всё было спокойнее. Мне не приходилось жертвовать своими принципами, которые я приобрел на EuroNews: показал одну сторону конфликта – покажи другую.
Сейчас, конечно, RussiaToday – открыто пропагандистский канал, который просто «гонит», как и всё наше телевидение. Особенно ток-шоу на всех каналах – это открытая пропаганда ненависти к западным странам.
Журналистики сегодня нет никакой. Кроме культурной, может быть. А политическая журналистика заменена пропагандой, которая вымывает мозг.
– Вернёмся к литературе. Роман «Метро 2033» вы опубликовали в интернете. Это было новым и необычных ходом. Как нынешние молодые писатели могут заявить о себе?
– Сейчас всё сложнее. Тогда интернет не был массовым явлением. Даже в 2002 году, когда я вывешивал в сети «Метро-2033», не было ни соцсетей, ни блогов.
Были гостевые книги и домашние странички. И люди дико боялись интернетов. Начинающие писатели считали, что текст украдут и опубликуют под другим именем, а именитые писатели опасались, что всё прочитают и не купят книгу в бумаге. А мне было нечего терять.
– Как часто вам шлют рукописи с просьбой почитать и помочь в первом издании?
– Я ничего никому не советую и не помогаю. Я засранец в этом плане. Я один раз помог и началось. Я пристроил книгу в знакомое издательство и меня нагрузил этот автор столькими своими проблемами, что я должен был заниматься его книгой, а не своими.
Я сделал доброе дело для человека, а мне попытались сесть на шею. Так что молодым писателям я не помогаю – это жестокий мир и каждый сам за себя.
– Успешный писатель – показатель качества его литературы?
– Нет. Во-первых, абсолютное большинство читателей не способно оценить литературный уровень автора. Образный язык читатель считает слишком сложным. Стилистические эксперименты не понимает. А философию пролистывает.
Во-вторых, надо понимать, что у нас читает 10% населения страны. Из этих 10% ещё 10% понимает литературные изыски. Успешная литература – это та, которая оставляет эмоциональный отклик у читателя.
Люди покупают книжки за тем же, за чем ходят в кино – восполнить эмоциональный дефицит. Они хотят побыть кем-то другим и через какую-то концентрированную историю пережить эмоции другого человека. Люди сидят на эмоциях, это главный наркотик.
Сергей Санников
