Эди седжвик биография. Стремительная дорога вниз
Вчера Боб Дилан получил Нобелевскую премию по литературе за «создание новой поэзии в великой традиции американской музыки». Так, немного неожиданно, но без сомнения заслужено он стал первым музыкантом, получившим престижную награду. И мы решили вспомнить главных женщин поэта, ведь именно они и вдохновили Боба на написание тех самых «нобелевских» строк. Кстати, свои самые первые рифмы Дилан посвятил Брижит Бардо, тогда ему было 10–12 лет и он был в нее безутешно влюблен.
**Эди Седжвик **
Первой в нашем списке стала «фабричная девушка» Энди Уорхола, с особым шиком и часто босиком носившая вещи Кристобаля Баленсиаги и Бетси Джонсон. Говорят, именно она, девушка в черных колготках, коротких платьях и мини-юбках, не расстающаяся с широкополыми шляпами и меховыми накидками, стала музой оригинального альбома Дилана 1966 года Blonde on Blonde, что в общем-то очень похоже на правду, учитывая, что песни Just Like a Woman и Leopard-Skin Pill-Box Hat, очевидно, о ней.
Сьюз Ротоло
На обложке своего второго альбома The Freewheelin" Bob Dylan Боб Дилан в горчичном бомбере зябко идет нам навстречу под ручку с молодой девушкой. Это Сьюз Ротоло - американская художница, имя которой будет не раз всплывать в интервью музыканта - он часто подчеркивал ее влияние на самого себя и свое творчество - ее социальные взгляды, борьба за гражданские права и работа в Конгрессе расового равенства эхом звучат во многих текстах Боба. Что неудивительно, вместе они провели четыре года. Ей музыкант посвятил Don’t Think Twice - It’s All Right и Boots of Spanish Leather.
Джоан Баэз
Еще одна знаменитая активистка (Джоан выступала против войны во Вьетнаме и ядерного оружия, боролась за гражданские права чернокожих американцев и основала Международный комитет по правам человека), знаменитая фолк-певица была рядом с Диланом на протяжении многих лет. Они вместе выступали, он разделял ее политические взгляды, она пела его песни, помогала всеми возможными способами на заре карьеры тогда еще только начинающего певца. Их творческий союз и нежные чувства Боб запечатлел как минимум в двух композициях: Visions of Johanna и Positively 4th St.
Сара Лоундс
Официальной же избранницей музыканта, который на тот момент стал уже знаменитым и, несмотря на свободные нравы виллиджевского общества, свято верил в семейные ценности, стала фотомодель Сара Лоундс, которую мы знаем в общем-то по фотографии Боба в Хитроу с высокой девушкой в платье школьницы, из-под которого выглядывает белая рубашка с накрахмаленным воротником с круглыми краями. Боб тщательно скрывал ее даже от своих музыкантов на протяжении долгого времени, в том числе и после свадьбы. Она не вела богемный образ жизни, не появлялась на лихих нью-йоркских вечеринках и была его «домашней» Мадонной. Своей «грустноглазой леди» Боб посвятил не мало песен в период 1960–1970-х годов. В том числе его хит Blonde on Blonde, правда здесь с официальной избранницей за звание музы может поспорить Эди Седжвик.
Он был одним из самых противоречивых представителей искусства ХХ века. Она — его Музой. Он воплощал в жизнь наиболее безумные проекты, с удовольствием эпатируя публику. Она — послушно выполняла все его прихоти, помогая ему в этом. Он называл ее «восхитительное, красивое пустое место» и был геем. Она именовала себя «миссис Уорхол» и, судя по всему, любила его больше, чем всех своих мужчин.
Энди Уорхол. Четвертый ребенок в семье иммигрантов-русинов Анджей Вархола с детства был иным. В школе и колледже над ним потешались — он говорил в сильным акцентом, а в придачу, отличался слабым здоровьем. Хорея, болезнь, ранее называвшаяся «пляска Святого Витта» и характеризующаяся беспорядочными отрывистыми движениями, превратила его в изгоя среди одноклассников.
БОльшую часть времени в детстве и юности он проводил в больнице — и в результате возненавидел врачей до конца жизни. Однако именно в больничной палате он начал рисовать и делать свои первые коллажи из газетных вырезок.
Перебравшись после окончания колледжа в Нью-Йорк, он меняет имя на Энди Уорхол и начинает работать художником-иллюстратором и оформлять витрины и плакаты.
Он, европейский провинциал, отчаянно хочет стать настоящим американцем — стать частью модной тусовки того времени становится его самоцелью. Злые языки утверждали, что, если бы на Манхэттене проводили торжественное открытие общественного туалета, Энди явился бы туда первым.
В 1963 году он создает «Фабрику» — мастерскую, где ставит на поток создание произведений современного искусства. Это здание становится пристанищем всей богемы города, символом нового искусства.
Здесь собираются толпы молодежи — в одной комнате рисуют, в другой читают стихи, в третьей обсуждают новую модную коллекцию… Сам Уорхол рисует в собственном отдельном помещении — и иногда снисходит к своим последователям наподобие некого божества.
Именно во время одного из таких «выходов в люди» тридцатисемилетний Уорхол знакомится с 22-х летней Эди Седжвик.
Девочка из хорошей семьи, представительница аристократической американской династии с европейскими корнями, собственным гербом, вековыми традициями… и наследственными психическими заболеваниями.
К моменту встречи с Уорхолом она уже успела пройти курс лечения от анорексии, сделать аборт и удрать из семейного гнезда в Санта-Барбаре — в Нью-Йорк, в завещанную ей бабушкой 14-комнатную квартиру на Парк-авеню.
Эди пленила Уорхола с первой встречи.
Хрупкая девушка, словно вся состоящая из острых углов — короткое платья, черные колготки, длинные серьги, подведенные глаза и короткие белые волосы — показалась ему воплощением всего того, что он видел сутью современного искусства.
Он задался целью превратить ее в королеву богемы — и преуспел. Она появляется в его фильмах:
- Конь. Horse (без слов, 1965)
- Винил. Vinyl (без слов, 1965)
- Стерва. Bitch (1965)
- Screen Test No.1 (1965)
- Screen Test No.2 (1965)
- Богатая Бедняжка. Poor Little Rich Girl (1965)
- Лицо. Face (1965)
- Ресторан. Restaurant (1965)
- Кухня. Kitchen (1965)
- Полдень. Afternoon (1965)
- Beauty No. 1 (1965)
- Beauty No. 2 (1965)
- Космос. Space (1965)
- Фабричные Дневники. Factory Diaries (1965)
- Внешнее и Внутреннее Пространства. Outer and Inner Space (1965)
- Тюрьма. Prison aka Girls In Prison (1965)
- Льюп. Lupe (1966)
- История Энди Уорхола. The Andy Warhol Story (1966)
- Дневники, Заметки и Наброски. Diaries, Notes and Sketches (1970)
- Чао! Манхэттан. Chao! Manhattan (1972)
Энди и Эди — король и королева Манхэттена, они одинаково подстригают волосы (свою каштановую шевелюру Эди красит в платиново-белый) и появляются на публике рука об руку в одинаковых серебристых костюмах. Светская хроника вовсю судачит о том, что пару связывают не только творческие отношения…
…и все заканчивается.
Причина разрыва окутана туманом до сих пор. Кто-то говорит, что Уорхола категорически не устраивало, что Эди все плотнее подсаживается на кокаин и метамфетамин. Кто-то уверяет, что ссору спровоцировало увлечение Эди Бобом Диланом. Так или иначе — но в один далеко не прекрасный день Уорхол и Седжвик, появившиеся вместе в ресторане, публично там ссорятся и расстаются навсегда.
Она умерла в 28 лет, побывав до того пациенткой нескольких психиатрических клиник и страдая от серьезной героиновой и кокаиновой зависимости. Он пережил ее на 16 лет.
Один из самых известных афоризмов Уорхола гласит, что люди должны влюбляться с закрытыми глазами. Что ж, наверное, именно так, с закрытыми глазами он любил свою музу.
Комментарии 0 Поделитесь с друзьями
Икона стиля: Эди Седжвик
Текст: Татьяна Якимова
В Эди Седжвик было все, чем славятся 1960-е. Переосмысление моды, красоты, роскоши и дресс-кода. Сумасшедшая энергетика, вызов, наивность, романтизация наркотиков. Поп-арт, трэш и рок-н-ролл. Среди множества стильных героев того времени она сияла ярче всех - жаль, что недолго. Сайт IMDB в описании назвал ее «яркой светской бабочкой» - это ничтожно мало для иконы стиля нескольких поколений и первой официальной it girl Америки, но это и правда, потому что бабочки долго не живут. Сегодня со дня рождения Эди исполняется 75 лет.
Красавица из знатной многодетной семьи, где каждый предок чем-то да прославился в истории Соединенных Штатов, Эдит Минтерн Седжвик унаследовала от отца только проблемы с психикой. Зато от бабушки - огромную квартиру в Нью-Йорке, куда перевезла весь гардероб, состоявший в основном из кутюрных платьев и балетных легинсов. Эди любила одежду. На вечеринке в Кембридже (где она училась на скульптора) в честь своего совершеннолетия она за несколько часов сменила три разных по фасону платья, одно было от Dior. До Нью-Йорка она выглядела просто милой девушкой с огромными глазами, темными длинными волосами и детскими щечками. Была полна комплексов и одновременно жаждала веселья, вечеринок и популярности. Другу, который помог Эди переехать из семейного поместья, она сказала, что хочет быть моделью и что «только в Нью-Йорке настоящая ночная жизнь». Все лето она провела в салоне, где ее ноги приводили в порядок. Когда курс закончился, она получила знаменитые красивые ноги: гладкие и ухоженные, гибкие и длиннющие, несмотря на маленький рост самой Эди. Ноги, о которых мечтает любая девушка, надо было выгуливать без устали, что она и делала.
26 марта 1965 года на вечеринке в честь дня рождения Теннеси Уильямса Эди Седжвик привлекла всеобщее внимание своей манерой танцевать, делая странные движения головой и шеей, двигаясь «как-то по-египетски». Для будущей рок-богини Патти Смит зрелище танцующей Эди стало одним из самых сильных впечатлений в жизни.
Для короля поп-арта Энди Уорхола, судя по всему, тоже. Потом он придумает называть эти танцы «седжвиками»: «Так умела только она одна, хотя многие пытались попробовать». В первый раз он посмотрел на Эди и сказал: She is soooo Bee-you-ti-full!!! И пригласил ее в самое популярное место Нью-Йорка - легендарную «Фабрику», где красивые и талантливые, а также считающие себя таковыми люди самовыражались как хотели под присмотром Энди. Итогом встречи Седжвик и Уорхола стали 17 совместных фильмов и самый удивительный, самый неповторимый, самый платонический и - увы - самый недолговечный из всех знаменитых романов XX века.
Уже через месяц после встречи Уорхол и Эди - с новой короткой стрижкой и ярко накрашенными глазами - летели в Париж на открытие его выставки Flowers. В дорогу она взяла два бабушкиных манто: одно на себе, второе в дорожной сумке. В ресторане отказалась сдать шубу в гардероб - не могла же она остаться в одном белье. Чтобы стать еще ближе к Уорхолу, Эди не только остригла свои чудесные волосы, но и покрасила их серебряным спреем, тем самым, которым ее «близнец» наводил себе искусственную седину и красил стены в «Фабрике».
В первом «фабричном» фильме с ее участием («Винил») она появилась на три минуты, и все сразу начали спрашивать: «Кто эта блондинка?» Тогда же Уорхол назвал ее суперзвездой и позвал на главную роль в сериале Poor Little Rich Girl. Он называл свою музу «настоящим новатором в моде - как по необходимости, так и для забавы». Но забавы было больше. По необходимости у Эди не очень-то получалось. Она забавлялась и отчаянно радовалась всему: нарядам и вечеринкам, съемкам и презентациям. И заряжала этой радостью окружающих. Была у нее такая особенность: рядом с ней каждый чувствовал себя более значительным.
Эди Седжвик танцует с Чаком Вейном и Ларри Латрейлом в задней части «Фабрики», пока Жерар Маланга и Энди Уорхол работают над картиной «Цветы», 1965
Секрет уникального стиля Седжвик был в том, что она обращалась с одеждой по-своему, как в голову взбредет. Носила балетные легинсы как джинсы. «Легинсы и рубашка. Вот и все, что нужно девушке. Эди превратила этот наряд и длинные огромные серьги в андерграундную версию маленького черного платья с жемчугами». Шубу - не только на белье, но и просто на голое тело, как халат. Леопардовое пальто - с кепкой таксиста. Покупала вечернее бархатное платье в пол, делала из него мини и носила с теми же колготками и черной соломенной шляпой. Покупала футболки в отделе для мальчиков, а мини-юбки - в отделе для девочек. По настроению носила платья в стиле ампир, короткие топы, оголяющие живот, кружева и твид, брючные костюмы с цветочным принтом и сарафаны в стиле хиппи. И серьги! Длинные, свисающие до плеч огромные серьги с драгоценными камнями и без, иногда из шелка, но всегда роскошные, как у восточных красавиц. Уорхол считал, что никакие украшения не делают человека более красивым, «однако заставляют его чувствовать себя более красивым». Но для Эди это было иначе, глубже. Как-то она призналась, что по серьгам человек может ее проанализировать и угадать, в каком она состоянии.
Через сорок лет лучшим экспертом по стилю Эди стал Джон Данн, дизайнер по костюмам фильма Factory Girl («Я соблазнила Энди Уорхола»), где главную роль неплохо сыграла Сиенна Миллер. Скрупулезно изучая архивы, Данн был поражен фантазией героини фильма: «У нее не было любимого дизайнера, гуру или стилиста, как у всех нынешних икон стиля, она все придумывала сама. А как она умела миксовать: дешевое с дорогим, простое с вычурным, старое с новым! Она была первой молодой девушкой, которая носила бабушкино норковое манто с чем угодно и без всего. По ее примеру модники того времени учились давать новую жизнь старым вещам, сочетать винтаж и футуристические вещи новомодных дизайнеров».
«Я соблазнила Энди Уорхола», 2006
Среди новомодных дизайнеров 1960-х Эди обожала Руди Гернрайха и Бетси Джонсон. В октябре 1965 года на выставке Уорхола в Филадельфии гостей поразил прежде всего наряд его музы: розовая эластичная майка до пят с длиннющими рукавами, которые полагалось закатывать, - но Эди не любила слово «полагалось». В этом платье и в серьгах-люстрах Kenneth Jay Lane Эди снялась для Life. Автором наряда был Руди Гернрайх: дизайнер, в 30 лет рисовавший эскизы платьев для легендарной художницы по костюмам Эдит Хэд, к тому времени уже год купался в лучах славы, выпустив купальники монокини (это те, что с открытой грудью) и постоянно экспериментируя с искусственными тканями. Кстати, в книге Fifty Fashion Looks, that Сhanged the 1960s они рядом: монокини Гернрайха и Эди, позирующая на стремянке в широких укороченных брюках.
Дизайнер Бетси Джонсон - бывший редактор нью-йоркского журнала Mademoiselle - тоже использовала для создания одежды винил, люрекс и сетку, внедряла в моду уличный стиль и даже основала с друзьями авангардный бутик Paraphernalia. Веселая, бесшабашная Бетси нашла в Эди идеальное лицо и тело для бренда Paraphernalia. «Она была it. Одна на триллион. И милая, простая. Я не знала другой Эди Седжвик. Только милую девочку с широко распахнутыми глазами, полную энтузиазма и света». Ах, эти глаза! Эди зачерняла их так, что Твигги по сравнению с ней выглядела ненакрашенной. В ее коллекции было 50 пар накладных ресниц разных размеров: самые большие напоминали крылья летучей мыши. Множество тюбиков туши, которую она наносила в десять слоев, и тени всех оттенков, какие выпускал Revlon, и двадцать коробочек румян Max Factor. В магазинах продавцы сразу начинали лебезить перед ней: «Ах, мисс Седжвик, нам только что привезли новинки от Helena Rubinstein, выберите себе что-нибудь!» Обычно Эди отвечала: «Я беру все». Впоследствии она призналась, что наносила на лицо маску, потому что не понимала, как красива. При этом у нее была чистая алебастровая кожа, излучающая блеск и свет. (Как говорила о ней Диана Вриланд: «Обожаю наркоманов, у них всегда такая светлая кожа!»). Но лицо Эди сияло от рождения, и порой это выглядело как настоящая аура, которую наркотики могли только разрушить.
К лету 1965 года каждый шаг Эди привлекал внимание прессы. Так, New York Times 26 июля опубликовал ее фото с подписью: «Эди Седжвик, новая суперзвезда андерграундных фильмов, пришла на пикник в своей знаменитой униформе: черные колготки, полосатая футболка и золотая панама с красной подкладкой». В августе о ней написал Vogue в рубрике youthquacker о юных королевах стиля, которую - якобы - Диана Вриланд придумала, познакомившись с Эди. Знаменитый снимок, где первая it girl стоит на кровати с высоко поднятой ногой, как балерина, в дальнейшем висел на стене у многих будущих знаменитостей, включая Патти Смит. Кстати, лошадь на своей стене Эди нарисовала сама. «Она не могла жить обыденной жизнью. Ей нужен был гламур, весь этот блеск... Если она приходила куда-то и не все оборачивались в ее сторону, то через двадцать секунд она придумывала трюк, чтобы привлечь всеобщее внимание».
После знакомства с Бобом Диланом, который терпеть не мог Уорхола, Эди страстно захотела настоящей, «серьезной» славы. Тусовка, в которой она блистала, ее больше не устраивала. «Он обещал мне настоящее кино, я буду сниматься в настоящем кино». Увы, Боб Дилан обманул ее, или просто решил не связываться, хоть и посвятил Эди три песни. Разрыв с Уорхолом из-за Дилана, разрыв с Диланом, роман с его другом, истерики, наркотики, пожар в собственной квартире, где сгорел почти весь ее гардероб, - и вот уже главное украшение нью-йоркского света и звезда поп-арта никому не нужна.Ее дальнейшая жизнь стала чередой трагических событий. Она честно прошла долгий курс от алкогольной и наркотической зависимости, а потом вышла замуж за такого же, как она, бывшего наркомана. И даже участвовала в модном показе, обрушив на окружающих отрывки своего знаменитого сияния. И даже закончила съемки в фильме Ciao Manhattan. Некоторые даже заговорили о возвращении иконы. Но что-то в ней надломилось. Бедная богатая девочка прожила такую длинную короткую жизнь. 16 ноября 1971 года она умерла во сне, отравившись смесью алкоголя и барбитуратов: то ли случайно, то ли намеренно.
В одной из своих автобиографий «Философия Энди Уорхола: от А к Б и наоборот», изданной незадолго до смерти автора, Уорхол упоминал бывшую музу с восхищением, называя ее «Тэкси из Чарльстона». «Это она изобрела мини-юбку. Тэкси пыталась доказать своей семье, что может жить без денег, поэтому шла в Нижний Ист-Сайд и покупала самые дешевые вещи, которыми оказывались детские юбочки. Талия у нее была настолько тонкая, что они были ей впору. 50 центов за юбку. Да, она была новатором… Толстые журналы мод сразу подхватили ее имидж. Она была невероятна!» Настолько необыкновенная, что дизайнеры и творческие люди до сих пор вдохновляются ее образом и стилем.
20 апреля 1943 года в респектабельной американской семье родилась Эдит Минтерн Седжвик. Девочка росла на большом ранчо в Калифорнии, куда родители перебрались во время Второй мировой войны. Она была одной из восьми детей и воспитывалась в строгости - на территории фамильного поместья была собственная школа Седжвиков, построенная для того, чтобы дети постоянно были под надзором. Однако, как только в 21 год хрупкая Эдит с большими глазами, словно сошедшая с картин Маргарет Кин , получила наследство от бабушки, она выпорхнула из гнезда и умчалась в Нью-Йорк, где быстро завоевала любовь творческой богемы.
С Энди Уорхолом Эди познакомилась в 1965 году и очень скоро стала завсегдатаем его «Фабрики». Художник был так вдохновлен Седжвик, что сначала пригласил девушку на небольшие роли в фильмах «Винил» и «Лошадь», а потом захотел сделать ее главной героиней целой саги. В общей сложности Энди Уорхол снял с ней 17 черно-белых лент. И, несмотря на то что они редко показывались вне «Фабрики», популярность Эди Седжвик у творческой богемы росла.
В 1965 году главный редактор американского Vogue Диана Вриланд придумала термин youthquaker и сразу же запустила в журнале под ним мини-рубрику, в которой рассказывала о молодых и модных it girl. Одной из первых ее героинь стала Эди. В этом же году журнал Life присудил ей гордое звание девушки года и поставил Седжвик на обложку. Но головокружительный успех подкосил «бедную богатую девочку» - Эди стала злоупотреблять наркотиками, и это стало одной из причин ссоры с Энди Уорхолом. В это же время она сблизилась с музыкантом Бобом Диланом.
В 1967 году Эди Седжвик начинает работу над фильмов «Чао! Манхэттан» с режиссером Дэвидом Вейманом и Джоном Планером. Но ее здоровье ухудшалось, и из-за этого съемки часто переносились. В 1971 году Эди умерла, а через два года вышел фильм.
Эди наравне с Твигги можно считать олицетворением моды 1960-х - хрупкая девушка с черными как смоль, подведенными глазами и мальчишеской стрижкой была иконой стиля того времени. Правда, в отличие от Твигги, образ Седжвик был более богемным и небрежным. Когда девушка остригла свои длинные каштановые волосы, она перекрасилась в платиновую блондинку и признавала лишь одну укладку - утреннюю, небрежную, будто только-только встала с постели. Привычный макияж для Седжвик - это вариации на тему стрелок Твигги, только она предпочитала smoky eyes. Седжвик обожала огромные серьги-канделябры и носила их как с нарядными платьями, так и с плотными трико и рубашками, а ее леопардовая шубка стала символом моды того времени. Стиль Эди лег в основу того, что в 1990-е назовут героиновым шиком. Многие считали ее капризной «пустышкой», но, несмотря ни на что, еще при жизни она стала легендой.
и станьте на шаг ближе к профессионалам мира моды.
Модель и актриса, одно из самых коммерчески успешных детищ Энди Уорхола, вдохновительница манхэттенских поэтов и возлюбленная Боба Дилана. Она блистала на подиуме, охотно позировала фотографам с постоянным «реквизитом»: сигаретой в руке, коктейльным бокалом или бутылкой кока-колы, а еще снималась в сумасшедших фильмах своего фабричного «отца». «Это гораздо легче, чем рисовать: просто включил камеру, и она все делает за тебя », — любил повторять гений маркетинга Уорхол.
В его объектив попадали упакованные в глянцевые обертки люди вместе с абсурдной начинкой из их речей и жестов. Именно в такой компании оказалась 22-летняя миллионерша Эди Седжвик. Эпатажные выходки, ломка модных стереотипов, и вот перед нами икона стиля, которая сводит с ума даже самую взыскательную публику. Но, увы, волшебство длилось недолго: эффектные наряды превратились в грязные лохмотья, позолоченная карета — в тыкву, а изящные хрустальные туфельки — в грубые деревянные башмаки. Этакая история Золушки наоборот. И без хеппи-энда. Вчерашняя законодательница мод попала в гигантскую мясорубку, которая безжалостно прокрутила ее, выплюнув в виде еще одного кирпичика для пинкфлойдовской стены отчуждения.
Эди Седжвик родилась 20 апреля 1943 года в аристократической семье. Ее отец Френсис был скульптором и филантропом, а мать Элис — дочерью президента и председателя правления Южной Тихоокеанской железной дороги (кстати, один из ее дальних предков подписывал Декларацию независимости Соединенных Штатов). У пары было восемь детей, и наша героиня была предпоследней. Казалось бы, вот он, образец респектабельного американского семейства: огромное ранчо в Санта-Барбаре, обилие живности, например лошадей, столь любимых Эди, отсутствие материальных проблем, постоянно приумножающееся богатство, светские рауты и всеобщее уважение...
Прямо-таки идиллическая картинка, квинтэссенция счастливой беззаботной жизни. Примерно об этом мечтал выходец из семьи словацких эмигрантов Андрей Варгола, будущий король поп-арта и рекламный новатор, а тогда простой житель промышленного Питтсбурга. Кругом дымили сталелитейные заводы (это вам не благословенный климат Санта-Барбары с ее песочными побережьями), а мальчик складывал свой пазл из вырезок глянцевых журналов. Роскошные лимузины, изящные модницы, импозантные мужчины, а в центре, конечно же, он сам — Андрей Варгола. Мать только посмеивалась: разве получится у него, сына обыкновенных работяг, попасть и органично влиться в закрытый мир богачей? Меж тем подобная задачка для талантливого парня оказалась не такой уж сложной. И пока где-то там, в прекрасной солнечной Санта-Барбаре, подрастала его будущая муза. Варгола упорно покорял американский бомонд и обивал пороги глянцевых журналов, принося в роскошные офисы стайку тараканов из съемного жилья. Впрочем, об этом чуть позже.
Несмотря на неотъемлемые атрибуты dolce vita, детство и юность Эди Седжвик вряд ли можно назвать счастливыми. Ее отец страдал маниакально-депрессивным психозом, и ему с супругой настойчиво рекомендовали не заводить детей. Но пара к советам не прислушалась. К слову, старший брат Эди покончил с собой из-за затянувшейся депрессии, да и саму девушку сложно было назвать уравновешенной. С самой юности Седжвик страдала анорексией и не раз попадала в клиники из-за мучительного страха прибавить несколько сантиметров в талии. Ее другой брат. Бобби, студент Гарварда, оставил учебу из-за душевного расстройства, а позже разбился насмерть, врезавшись на мотоцикле в автобус.
Так что атмосфера респектабельного и благовоспитанного семейства Седжвик, разумеется, была далека от идеала. В фильме Factory girl основанном на реальных событиях, как уверяют создатели, и вовсе упоминается, что Эди подвергалась насилию со стороны отца (впрочем, официального подтверждения эта версия не находит). «Один только взгляд <...> — и я увидел, что у нее проблем больше, чем у любого другого человека, которого я когда-либо встречал », — говорил о своей музе Энди Уорхол. Вот так и трещит по швам миф о беззаботной жизни богачей...
Жизнь в Нью-Йорке и начало фабричных дней
Эди Седжвик отучилась год в Кембридже, но особого рвения и уж тем паче талантов в научных изысканиях в ней не наблюдалось. Говорят, что за всю жизнь она не прочитала толком ни одной книги и даже газеты, зато, по легенде, всюду брала с собой «Повесть о двух городах» Чарльза Диккенса. Зачем гламурной красотке писатель XIX века (вот если б Керуак или Буковски!) — остается только догадываться. Возможно, это всего лишь еще одна небылица из запутанной биографии Эди Седжвик. Кстати, однажды она предложила Уорхолу экранизировать самую знаменитую повесть . «Я люблю « », потому что, я думаю, это то, что я могу сыграть очень хорошо », — говорила модель. Забавно, что в юности однокашники по факультету дизайна называли Уорхола «интеллигентным белым кроликом». Вот они, готовые персонажи. Экранизации, впрочем, так и не получилось, но сюрреализма и абсурда в жизни Эди Седжвик и без этого было хоть отбавляй.
Итак, с образованием было покончено. Зато в наследство юная Эди получила 14-комнатную квартиру бабушки в Нью-Йорке. Вдали от своего семейства Седжвик окончательно пустилась во все тяжкие. На бешеных скоростях гоняла на сером «Мерседесе», а разбив его вдребезги, пересела на лимузины. К своим 22 годам Эди имела огромное состояние, неуравновешенную психику, проблемы с алкоголем и наркотиками, разбитое сердце и один аборт. Впрочем, самые мрачные времена для нее еще не наступили.
И вот Седжвик оказалась на пересечении 47-й и 3-й линий Парк-авеню на знаменитой «Фабрике» Энди Уорхола (это место одновременно служило клубом, мастерской и апартаментами). От прежнего имиджа «интеллигентного кролика» и сына словацких работяг не осталось и следа, как, впрочем, и от его имени. Теперь это был эпатажный художник, носящий парики и темные очки: он больше не вкалывал как проклятый, дабы выбиться в люди. Отныне Уорхол моделировал собственную реальность и умел добывать деньги буквально из воздуха. Красивая миллионерша, безусловно, приглянулась Энди (он вообще хорошо чувствовал людей).
Модный переворот
Уорхол не хотел становиться Пигмалионом, тем более что для «создания» его Галатен достаточно было пары штрихов. Каштановый цвет волос заменили на серебристый блонд (корни, кстати, почти всегда оставляли темными), длину — на короткую мальчишескую стрижку. Брови оставили густыми и естественными, а вот глаза очень ярко и небрежно подводили черным карандашом. Чаще всего Эди носила длинные массивные серьги и накладные ресницы. Добавим болезненную худобу и общую миниатюрность (у Седжвик был совсем не модельный рост, всего 163 см). Вот, собственно, и все изменения. Что касается одежды, то здесь Эди выглядела явно ярче, чем, например, ее британская коллега по подиуму такая же анорексичная блондинка Твигги. Седжвик предпочитала короткие геометрические платья, юбки-трапеции, меховые накидки (ее леопардовая шуба в свое время произвела фурор), плотные черные колготки и провокационную сеточку. Иногда модель щеголяла в шляпах и, разумеется, только на высоких каблуках. Уорхол вспоминал, что она могла покупать за 50 центов юбки и майки, которые на любой другой девушке смотрелись бы безвкусно, но именно ей придавали особый шарм. Кстати, Эди одной из первых стала носить балетное трико как полноценный наряд.
Все перечисленные образы Седжвик взорвали модный мир 60-х. Диана Вриланд, тогдашний редактор культового журнала Vogue, буквально влюбилась в стиль Эди. Седжвик оказалась в звездной компании: Твигги, Верушка фон Лендорф, Миг Джаггер и ... Вриланд вообще любила открывать молодые дарования и посвящать им целые развороты. Можете себе представить, она считала, что у наркоманов «чудесная кожа»!
Впрочем, Эди носила такой плотный слой макияжа (Уорхол утверждал, что она его толком и не смывала, постоянно нанося все новые и новые косметические средства), что о реальном состоянии ее кожи можно было лишь догадываться. Обо всем этом модель со временем пожалела. «Я делала маску из своего лица, потому что не понимала, что очень красива. Бог так наградил меня, а я практически уничтожила эту красоту », — сокрушалась Эди. Но тогда ей, разумеется, все нравилось. Модные показы, вечеринки, ни к чему не обязывающие диалоги, секс, наркотики, убойные дозы алкоголя... И целые чемоданы всевозможной одежды и косметики. «50 пар накладных ресниц, разложенных по размерам. 50 флакончиков туши, все оттенки теней, когда-либо выпущенные Revlon, — перламутровые и обычные, матовые и блестящие, 20 коробочек румян Max Factor », — это только то, что припомнил ее фабричный «папа» Энди Уорхол. Подобно безумному аптекарю, она постоянно натирала до блеска свои тюбики и бутылочки, приклеивая к ним ярлычки и раскладывая по цветам. Тот же Уорхол вспоминал, что Седжвик любила коллекционировать лифчики и никогда не отрезала у них ценники. «Она хранила штук 50 лифчиков разных оттенков бежевого — от бледно- и темно-розового до кораллового и белого ». Вот такие были причуды у кокаиновой феи 60-х.
Занятия «фабричной» девушки
Чем еще занималась Эди, помимо светских тусовок и проматывания наследства? Толком ничем. Уорхол вспоминал, что один из друзей-спонсоров Седжвик пытался пристроить красотку в модный бизнес: он предложил ей разработать собственную линию одежды и даже купил мастерскую, наняв персонал. Но беспечная Эди угощала работниц кокаином и, подобно ребенку, целыми днями перекладывала туда- сюда кусочки ткани и играла с бутылками, набитыми пуговицами и бусинами. Надо ли говорить, что идея открытия собственного бизнеса быстро зачахла. Зато она снималась в фильмах своего любимого Энди. «Богатая бедняжка», «Тюрьма», «Внешнее и внутреннее пространство», «Девочки из Челси»...
Эти картины не имели коммерческого успеха и редко показывались за пределами «Фабрики», но все равно обсуждались, причем, как правило, в негативном контексте. Фильмы Уорхола стали настоящей пощечиной не только для поборников морали, но и для утонченных синефилов. Отсутствие монтажных склеек и какой бы там ни было драматургии, эпатажные картинки (к примеру, страстно целующиеся мужчины), обнаженные тела и бессмысленные диалоги... «Каждый имеет право на свои 15 минут славы », — любил повторять Энди. Перед камерой Уорхола Эди что-то щебетала (понятное дело, не о политональных наложениях у Бриттена), беспрестанно курила, пила кофе и примеряла наряды. Так что ее заслуги как актрисы, мягко говоря, невелики.
Любовные неудачи
Но их творческий союз был недолгим. Эди потихоньку теряла связь с реальностью, употребляя еще больше наркотиков и алкоголя и распродав уже все, что можно, из своей некогда шикарной квартиры. Впрочем, это не единственная причина расставания художника и его музы. Дело в том, что скандальная модель по уши влюбилась в известного певца Боба Дилана, который на дух не переносил Уорхола и настоятельно советовал новой пассии отказаться от работы с ним. Эди колебалась, а Энди, разумеется, был не в восторге от того, что его крошка и «чудесный чистый лист» хочет уйти к кому-то другому. Вряд ли он, гей и автор скандального высказывания «секс — это работа», ревновал ее как женщину, скорее как творческо-коммерческую единицу, а еще точнее — как податливый пластилин для своих безумных экспериментов. В конце концов парочка в пух и прах разругалась в ресторане, но Эди, полная радостных надежд и ощущая себя чуть ли не миссис Дилан, всерьез полагала, что начнет все сначала и прекрасно справится и без Уорхола.
Седжвик переехала в знаменитый отель «Челси», где в разное время останавливались корифеи американской литературы в лице Марка Твена и О. Генри, богемная художница Фрида Кало и королева французского шансона Эдит Пиаф. Там же Керуак корпел над рукописью «В дороге», а Леонард Коэн занимался любовью с Дженис Джоплин. Творческая атмосфера, что и говорить. Именно в «Челси» Седжвик встречалась с Бобом Диланом. Казалось, пара была счастлива. Дилан посвящал Эди песни, которые молниеносно становились хитами: «Leopard-skin pill box» и «Just Like a Woman»... Модель готовилась к подписанию новых контрактов. Но тут окрыленная Седжвик узнала, что ее возлюбленный, оказывается, давно живет с другой женщиной (по некоторым данным, Дилан был помолвлен, а по другим — уже женат на Саре Лоундс). А интрижка с моделью — не более чем эпизод в богатой событиями биографии рок-звезды.
Седжвик было переметнулась к Бобу Ньювирту, лучшему другу Дилана, но и эта связь быстро прервалась. Даже богемные рок-звезды и их приближенные были в шоке от саморазрушительной Эди. Ей бы надо было дружить с Джимом Моррисоном и Дженис Джоплин. Эти трое, пожалуй, могли бы посоревноваться по количеству всевозможных загулов и трипов. Кстати, все перечисленные фигуры родились в 1943 году и умерли примерно в одно и то же время: Джоплин — в 1970 году, а Моррисон и Седжвик — в 1971-м. В этом вся соль бунтарских 60-х: «Живи быстро и умри молодым». Да, тогдашние звезды не покупали абонементы в фитнес-клуб и не были приверженцами здорового образа жизни. Все было с точностью до наоборот. Кстати, Твигги, которую часто сравнивают с Эди Седжвик, оставила модельный бизнес в 1970 году. Легенда 60-х жива и по сей день.
Закат карьеры
В последние годы Эди отчаянно пыталась сниматься (и все безуспешно): вчерашняя звезда подиума №1 быстро превратилась в никому не нужный отработанный материал. Седжвик хотела вернуться к Уорхолу, но тот только развел руками: он свою миссию честно выполнил и сделал ее звездой, на которую мечтают быть похожи все девочки из Джерси, а вот сколько уж она просияла — это вне его компетенции. Тем более ему совсем не хотелось разбираться в ее проблемах. Энди просто сменил музу, ею стала эффектная блондинка Нико. Теперь она исполняла песню «Femme fatale», которую когда-то Лу Рид из The Velvet Underground посвятил Седжвик.
Эди страдала, мешала алкоголь с наркотиками, лежала в психиатрической клинике, заново отрастила волосы, вернула свой естественный каштановый цвет, прекратила ярко краситься, увеличила размер груди и неожиданно вышла замуж за Майкла Бретта Поста, своего соседа по больнице. Она называла его «папой» и больше ненавидела, нежели испытывала к нему какие-либо нежные чувства. Седжвик и Пост поженились в июле 1971 года, а уже через 4 месяца Эди не стало. Вернувшись домой после модного показа, она легла спать и не проснулась. В крови 28-летней модели были обнаружены лошадиные дозы алкоголя и барбитуратов.
Энди на смерть экс-подруги никак не отреагировал и даже не пришел на похороны. Он вообще не был сентиментальным в отношении своих «фабричных детищ». Когда танцор Фредди Херко покончил с собой, художник сокрушался разве только о том, что парень его об этом не предупредил: ведь падение можно было заснять на пленку! Кстати, любопытный факт: в своей автобиографической книге Уорхол пишет, что Эди (там он называет ее «Тэкси») «умерла несколько лет назад на Гавайях, куда один крупный промышленник отвез ее «отдохнуть».
Вот так бесславно закончилась жизнь иконы стиля 60-х. У Седжвик не получилось стать полноценной актрисой, да и ее модельный век был более чем коротким. С точки зрения людей, которых принято называть self-made, все ее заслуги кажутся мнимыми: несколько неудачных провокационных фильмов, пара-тройка неплохих фотосессий. Но, как это ни парадоксально, даже спустя 43 года после своей смерти Эди продолжает влиять на мир моды и красоты, а еще на нее по-прежнему хотят быть похожими девушки из самых разных уголков нашей планеты. А это уже, согласитесь, немало.
