Искусство в христианской культуре. Искусство в христианской культуре Что такое христианское искусство
В I веке н. э. с распространением христианства на почву античной культуры упало зерно, которое дало росток новому искусству, особенному по своей природе и внешней форме. В христианстве, как известно, очень рано появились изображения, имеющие целью символически выразить любовь Христову (изображения доброго пастыря), Воспроизведение Креста как символического знака или позднее - как изображение страдающего на кресте Спасителя, а потом и картины библейских событий помогали христианину представить себе Христа, Голгофские события. С тех пор вот уже на протяжении двадцати веков христианская религия и искусство идут рядом бок о бок.
По самосознанию христиан, природа Церкви иная, нежели у земного мира. Сущность ее духовна, возвышенна, а миссия на земле - спасение мира и переустройство его ко грядущему Царствию Божию. Такая надмирность сущности и цели Церкви сообщает и всем внешним проявлениям ее жизни особые формы, совсем не похожие на образы «мирские». Начиная с внешнего вида храма и кончая самыми малыми предметами церковного обихода. Поэтому в церковном искусстве применены особые, символические формы. Необычность форм как бы напоминает человеку о том, что есть иной мир со своими особыми законами, а наша земная жизнь - лишь прелюдия к жизни вечной.
С принятием христианства на Руси начинает развиваться каменное монументальное зодчество. Основным типом храма стал крестово-купольный, возникший еще в VI в. в Византии. В плане этот храм образует квадрат, который внутри делится четырьмя столпами на нефы (межрядные пространства с востока на запад), образуя в плане крест. На этих столпах, соединенных попарно арками, возводился «барабан» (цилиндр), завершавшийся полусферическим куполом. Концы пространственного креста перекрывались сводами. Верхняя часть стены в виде полуцилиндрического свода называлась закомарой. Внутри и внешне храм имел крестово-купольную композицию. На западе располагался главный вход в храм, на востоке в полукруглом выступе (апсиде) находился алтарь. В западной части располагались хоры - балкон для князя и его семьи во время богослужения.
Храм - это символ земного неба, ковчег (корабль) спасения для верующих среди бурь житейского моря. Крест в плане - символ христианства.
Купол храма, главу держит Христос-Пантократор (Вседержитель). Шею храма (световой или глухой барабан) держат апостолы, ученики Христа. Четыре столпа символизируют четыре евангелия. Храм строго ориентирован с запада на восток. К востоку обращено главное святилище - алтарь в апсиде - символ пещеры, где родился Христос, Голгофы, где он был распят, небесного престола - рая, где он воскрес. Алтарь отделен от молящихся амвоном - возвышением, а с XIV в. сплошной перегородкой иконостаса.
С принятием христианства из Византии на Русь пришли новые виды монументальной живописи - мозаика и фреска, а также станковая живопись (иконопись).
Мозаика - это изображение или узор, набранный из кусочков цветной смальты (окрашенного непрозрачного стекла), камня, мрамора, крепящихся на слое цемента или мастики. Из мозаичных работ особенно значительны изображения Богоматери Оранты в алтарной апсиде и погрудное изображение Христа Вседержителя в центральном соборе Софии Киевской. Богоматерь Оранта - один из иконографических типов Богоматери в молитвенной позе, с воздетыми вверх руками. «Нерушимой стеной» назвали это изображение киевляне и считали защитницей города от врагов.
Стены храма украшались фресками. Фреска - это роспись водяными красками по свеженаложенной, сырой штукатурке. Сюжеты фресковой живописи - сцены из жизни Христа, Богоматери, изображения святых проповедников, мучеников.
Росписи храма должны были передать основные положения христианского вероучения, служить своеобразным «евангелием для неграмотных». Мозаики и фрески Софии Киевской позволяют представить систему росписи средневекового храма. Мозаики покрывали наиболее важную в символическом смысле и наиболее освещенную часть храма - центральный купол, подкупольное пространство, алтарь (Христос Вседержитель в центральном куполе и Богоматерь Оранта в алтарной апсиде). Остальная часть храма украшена фресками (сцены из жизни Христа, Богоматери, изображения проповедников, мучеников и др.).
Кроме мозаики и фрески на стенах храмов висело множество икон. У замечательного русского философа Е.Н. Трубецкого (1863-1920) есть работа «Умозрение в красках», где дается целостное историческое, богословское и одновременно художественное истолкование древней русской иконы. Трубецкой пишет: «Иконопись выражает собою глубочайшее, что есть в древнерусской культуре; более того, мы имеем в ней одно из величайших, мировых сокровищ религиозного искусства».
Под иконой (от гр. eikon - изображение, вид, образ, портрет) в православии понимается живописное изображение Христа Спасителя, Богородицы, ангелов, святых, а также сюжетов священной истории.
Древняя икона -- составная часть христианской церковной жизни. Икона рассматривалась как видимый символ невидимого мира, ее называли «умозрением в красках». Была выработана жесткую систему написания икон (иконографический канон). По преданию, древнейшие христианские иконы появились либо чудесным образом («Спас Нерукотворный»), либо были написаны с натуры (изображение Богоматери евангелистом Лукой, изображение первых христианских святых художниками, которые лично знали и помнили их облик). Поэтому православная церковь никогда не допускала писания икон с живых людей или по воображению художника и требовала четкого соблюдения иконописного канона, который закреплял те особенности иконописных изображений, которые отделяли «горний» (божественный) мир от мира «дольнего» (земного). Условность письма должна была подчеркнуть в облике изображаемых на иконе лиц их неземную сущность, духовность. Для этого фигуры писались плоскими и неподвижными, использовались особая система изображения пространства (обратная перспектива) и временных отношений (вневременное изображение). Условный золотой фон иконы символизировал божественный свет. Все изображение на иконе пронизано этим светом и фигуры не отбрасывают теней, ибо в Царствии Божием нет теней.
Расцвет древнерусского искусства связан с именем величайшего художника - Андрея Рублева, который был монахом Троице-Сергиева и Спасо-Андроникова монастырей. Он участвовал в росписи Благовещенского собора московского Кремля, создал прекраснейшую рукопись с миниатюрами - Евангелие Хитрово, расписывал Успенский собор во Владимире (фреска «Страшный суд»), расписал иконостас Троицкого собора Троице-Сергиева монастыря. Но даже одной - единственной неповторимой иконы «Троица» было бы достаточно для бессмертия имени Андрея Рублева.
Содержанием «Живоначальной Троицы» Андрея Рублева является божественная жизнь в бесконечной взаимной жертвенной любви. Предмет безмолвной беседы трех ангелов - Предвечный Божий совет о спасении мира и человека. Краски и линии кисти Рублева звучат, как струны или голос певца. Сила его творчества не только в необычайном таланте художника и мастера, но и в присущем ему особом даре наглядного раскрытия содержания православных догматов, способности запечатлевать в незабываемых образах вечную красоту Божественной Истины.
Итак, церковное искусство подчинено высшей цели - воспеть христианского Бога, подвиги апостолов, святых, деятелей церкви. Если в языческом искусстве «плоть» торжествовала над «духом» и утверждалось все земное, олицетворяющее природу, то церковное искусство воспевало победу «духа» над плотью, утверждало высокие подвиги человеческой души ради нравственных принципов христианства.
Религиозное изобразительное искусство, в том числе и христианская живопись, конечно же, не исчерпывалось иконописью (хотя довольно долго эти понятия почти совпадали). На протяжении многих веков Библия служила источником сюжетов для всех жанров изобразительного искусства (живописи, скульптуры, декоративно-прикладного искусства и др.). Великие европейские мастера часто обращались к Евангелию и находили в нем темы и сюжеты, имеющие непреходящий общечеловеческий смысл.
Образ Христа, его земной путь, полный испытаний и страданий, его проповеди и, наконец, смерть на кресте во имя спасения человечества, образы Богоматери, христианских мучеников получали в произведениях искусства вневременную философскую глубину. Кроме того, используя образы библейских героев, художники говорили с современниками о важнейших проблемах своего времени.
Так, например, многих художников эпохи Возрождения привлекали библейские сюжеты и христианские мотивы. Так, например, Микеанджело Буонаротти принадлежат роспись свода Сикстинской капеллы в Ватикане и статуя «Моисей», изображавшая библейского ветхозаветного пророка, давшего людям десять заповедей. Фреска «Страшный суд» на алтарной стене Сикстинской капеллы - одно из величайших произведений мирового искусства. Микеланджело также руководил строительством собора св. Петра - главного католического храма Рима.
В одно и то же время с Микеланджело творил итальянский живописец, скульптор, архитектор, ученый, инженер - Леонардо да Винчи. «Тайная вечеря» - фреска в трапезной монастыря Санта-Мария делле Грацие в Милане является одной из самых прославленных работ великого живописца. Все произведение построено на тончайшем расчете: фигура Христа - логический центр повествования - занимает в композиции главное место. Мастер поместил Христа на фоне окна, отделив его таким образом от апостолов. Апостолы изображены в тот момент, когда Христос произносит слова: «Один из Вас предаст меня». Леонардо впервые истолковал известную религиозную тему как общечеловеческую, актуальную во все времена - разоблачение предательства.
Слова Христа, сказанные в тишине, вызывают бурю эмоций у учеников. Молодой Филипп (слева от Христа) особенно импульсивно реагирует на слова, обращаясь с недоуменным вопросом к Учителю. Иаков-старший в возмущении развел руками и откинулся несколько назад. Фома поднял руку вверх, как бы стремясь отдать себе отчет в происходящем. Другая группа (справа от Христа) проникнута иным духом. Она отличается сдержанностью жестов. Иуда в резком повороте судорожно сжимает кошель со сребрениками и со страхом смотрит на Христа.
Еще один итальянский живописец и архитектор этого времени Рафаэль Санти прославился изображениями матери Христа - Девы Марии, которую в католичестве называют Мадонной. Одна из лучших работ художника - «Сикстинская мадонна», которая была предназначена для монастыря св. Сикста. Перед нами словно внезапно возникшее в небесах из-за отдернутого кем-то полога чудное видение. Окруженная золотистым сиянием, торжественная и величественная, шествует по облакам Мария, держа перед собой младенца Христа. Слева и справа преклоняют колени св. Сикст и св. Варвара. В образе Мадонны трогательная чистота и невинность сочетаются с решимостью и героической готовностью к жертве.
Обратимся к отечественному искусству XIX столетия, «золотого века» русской культуры и рассмотрим трактовку сюжета «Тайная вечеря» Николаем Ге. Картина была написана художником в 1863 г. Он изображает просто обставленную комнату. Здесь собрались на последнюю трапезу Христос и его ученики. В полумраке комнаты отчетливо видны сам Христос, Иоанн, Петр, Иуда. Иуда противопоставлен всем. Черное дело измены воплощает его темная фигура, освещенная со спины. Свет же объединяет группу единомышленников. При такой трактовке библейского сюжета Иуда оказывается не только олицетворением зла, но и антиподом света, добра, верности. Объединенные светом противостоят идее зла, предательства, тьмы.
Важнейшим образом религиозного искусства является образ Христа. Заметим, что в русском искусстве Нового времени обозначились два направления, каждое из которых имело свою специфику. Первое направление - это религиозная живопись для церковного интерьера. Второе - светская живопись на евангельские сюжеты. В русской светской живописи XIX в. образ Христа был воплощением высочайшей нравственности, моральной стойкости, бесконечной любви к людям. Его самопожертвование, верность, преданность идее особенно привлекали художников. Христос был олицетворением нравственных проблем, которые стояли перед русской интеллигенцией. В качестве примера можно назвать картины «Явление Христа народу» А.А. Иванова, «Христос в пустыне» И.Н. Крамского, «Что есть истина», «Голгофа» и другие картины Н.Н. Ге.
Обращение художников к вечным темам, сюжетам и образам, возможно, является своеобразным поиском точки опоры в современном мире. Разумеется, этот поиск отнюдь не обязательно осуществляется лишь в религиозных идеях, сюжетах и формах. Но этот разнообразный в стилевом отношении, образном решении поиск творчески оплодотворен и религиозным началом. Сакральное и светское сочетаются в нем и составляют значительный пласт современной художественной культуры.
Кандидат культурологии
Все лекции цикла можно посмотреть .
Первые христиане, надо сказать, не имели никакого искусства, потому что апостолы, ходившие вместе с Христом, ничего не создали. Мы не имеем никаких изображений, и даже когда называем апостола Луку первым иконописцем, это предание. Ни одной иконы от апостола Луки не дошло. Но это не значит, что первохристиане не имели никакого искусства. Наоборот, в течение трех веков, пока христианство было гонимым, христиане не могли строить храмы, не могли создавать какие-т монументальные вещи, внутри христианской культуры зрело удивительное искусство. Потому что само христианское мировоззрение очень образно. Ведь «в начале было Слово», и это Слово стало плотью, и Бог невидимый приходит к нам в виде Богочеловека, Которого можно зреть и можно изображать. Как потом скажет Иоанн Дамаскин: «Тот, Кого мы увидели, Того мы можем изображать». Но изображения Христа появились не сразу.
Искусство катакомб, христианских убежищ, которыми служили римские, неаполитанские и другие кладбища, дают нам удивительное искусство, которое, как брошенное в землю зерно, созревало и дало потом удивительный плод в виде христианского искусства, развивавшегося в течение следующих веков.
Катакомбы дают нам удивительное искусство, которое родилось на кладбищах, но говорит о жизни. Собственно говоря, то, что катакомбы являются кладбищами, с одной стороны, давало христианам возможность скрываться от гонителей, с другой стороны совершать богослужение, с третьей, видеть, как действительно преодолевается смерть. Они хоронят своим мучеников или просто близких и при этом верят в то, что все живы. И именно эта вера в воскресение изображается на стенах катакомб. Вера в то, что Христос пришел и победил эту смерть. Вера в то, что Он дал Свои Тело и Кровь, которыми христиане причащаются и входят в царство вечности. Все эти темы и изображены на стенах катакомб.
Первое свидетельство о христианах в античном мире принадлежит известному писателю Плинию Младшему, который писал императору Траяну о том, что появились некие христиане, странные люди, которые собираются на кладбище и воспевают Христа как Бога. Казалось бы, странная вещь, но здесь говорится о многом. Во-первых, они воспевают, во-вторых, воспевают Христа как Бога. То есть они воспевают Того, Кто победил смерть. Если мы посмотрим, что изображено на стенах катакомб, то тоже все это увидим: евхаристические символы, Христос в виде рыбки – первый символ веры, потому что слово «ихтиос», на греческом языке «рыба», по буквам означает фразу «Иисус Христос Божий Сын Спаситель». Мы видим птиц на ветвях деревьев – символ души в раю, изображения трапез и т.д. Из этих, казалось бы, очень нехитрых изображений рождается тот христианский символизм, который ляжет в основу первохристианских изображений христианских храмов, мозаик и, в конце концов, икон.
Действительно, зерно, упавшее в землю, а катакомбы находятся под землей, вдруг проросло сквозь античную культуру и дало удивительный плод. Уже после Миланского эдикта 313 года, когда император Константин дал свободу христианам, они больше не были гонимы и могли строить свои храмы, все, что было наработано в катакомбах, буквально вылилось на стены храма. То есть за три века, пока христианство было гонимо и христиане не могли создавать ничего большого, из этих небольших изображений вдруг родилось христианское искусство.
Религия, преодолевшая смерть, вера в Христа Воскресшего стала мощной силой, для того чтобы сформировать новый изобразительный язык, новый символический ряд, новое искусство, которое очень сильно отличалось от античного. И первые христиане интересны нам тем, что в условиях, где, казалось бы, искусства и не должно было быть: какое искусство и какая красота в гонениях? Тем не менее размышления о рае, размышления о воскресении, само чтение Евангелия, само богослужение, литургия – из этого всего и вырастает искусство первых христиан.
Здесь мы непосредственно видим, как религия связана и искусством, потому что создавалось оно на фоне совершенно другой жизни. Первые христиане жили в античном мире, в период распада империи. Если мы посмотрим на официальное искусство Римской империи, оно совершенно другое – мощное, сильное, имперское. А тут маленькие росточки, но эти маленькие росточки побеждают это искусство и вытесняют его.
Являлась естественная потребность часто громадные здания христианских церквей украсить не только внутри, но и снаружи, или иначе оживить христианский культ. Ввиду этого, скульптура и живопись из катокомб, кимитирий выходят на открытые общественные места, чтобы послужить украшению христианских храмов. Конечно, орнаментика зданий это часто далеко не то, что вполне гармонирует с зданием, как бы вырастает из него, а нередко является будто бы навязанным, приклеенным, без внутреннего соотношения. При украшении христианских храмов скульптура оттесняется на задний план. Внутренним украшением церкви являлись колонны связанные архивольтами или архитравами и снабженные богатыми колонками. Отделение алтаря от остальной части храма, устройство абсиды, кафедры для епископа - все это предмет для приложения христианского искусства и украшения церкви.
В особенности широкое приложение у христиан нашла живопись; картинами украшались и жилища и церкви. Живопись была и аллегорическая и историческая, и для людей необразованных она служила средством научения, назидания (Относительно икон см. Августин . С. Faust. 22, 72; De cons. Evang. c. X, 16. Григорий Нисский. Orat. de s. Theod, c, II, - Паулин Нолан . Carm. natal. 9; In s. Felicem 7 И 10; Ер. 30 (al. 12); Пруденций . Peri steph. hymn. X, v. 10; XI, v. 127). Употребляли не только образ Креста (Св. Иоанн Златоуст. Гомилия на св. Матф. LIV, п. 4), но и изображения Христа, апостолов и других святых. На Востоке и на Западе в большом употреблении была мозаика, которая чрез свою строгую торжественность, разнообразие и игру красок особенно соответствовала спокойному, величественному, но очень сложному христианскому культу. Своды абсида и триумфальных дуг, полукругов, украшались мозаикой. Изображения славы Христа в апокалипсисе Иоанна Богослова давали часто мотивы для других больших композиций на алтарных сводах. Сюжетом легко могли служить различные сцены Ветхого и Нового Завета, а также изображения из жизни святых. Литургические книги украшались миниатюрами, а также и другие предметы христианского богослужения покрывались живописью. Далеко в меньшей степени, особенно на Востоке, применялось ваяние. Однако, и на Востоке оно встречалось на саркофагах; резные, богатые украшения из слоновой кости покрывали диптихи; рельефными фигурами украшались церковные сосуды - чаша (calix), из золота или серебра (очень редко из стекла), дискос; копье и др.
Глава VI. Нравственная жизнь.
Т а отчужденость Церкви от света и замкнутость её в своей внутренней жизни, какие имели место в первые два, даже три века, разумеется, должны были исчезнуть, когда с IV-го века она вышла из катакомб на форум и вступила в союз с государством. Но, Церковь это сделала не потому, что она отказалась от своих принципов и омирщилась; нет, она оставалась сама собою и напротив приняла на себя гигантскую задачу - перевоспитать античный языческий мир в своей христианской школе, из языческого мира пересоздать в христианский мир, создать, вместо языческой, христианскую культуру. Задача колоссальная, требующая для своего выполнения не столетия, а тысячелетия! И здесь отнюдь не предстоял путь равномерного развития, постоянного прогресса, а ломанная, кривая линия, с удалениями, отступлениями от цели вместо приближения к ней. Как евреи, вышедшие из Египта, вместо того, чтобы достигнуть Земли Обетованной в несколько дней, блуждали до вступления в нее 40 лет. Во всеобщей мировой эволюции человечества на путь к Богу (ср. Деян. 17:26-27), Средние века как будто бы приблизились к решению великой христианской задачи; новые же опять далеко отброшены назад.
Еще с III-го века Церковь ослабила свою аскетическую строгость, когда за известные три peccata ad mortem (уклонение в идолопоклонство, за убийство и прелюбодеяние) полагалось строгое покаяние в течение всей последующей жизни и только перед смертью примирение и приобщение Святым Дарам. Перемены в покаянной дисциплине, в смысле смягчения её, производили и отдельные епископы и целые Соборы. Первый пример принципиального смягчения дисциплины мы встречаем в Римской Церкви, когда папа Каллист (217-222 г.), по поводу одного случая, определил, чтобы блудники после того, как они пройдут длинный путь публичного покаяния, получали прощение и принимались в полное церковное общение. Около этого времени в Африке и, вероятно, в других местах, вошло в обычай принимать во внимание ходатайства исповедников за грешников и, после некоторого покаяния с их стороны, воссоединять их с Церковью. Этот обычай получился в борьбе Церкви с ригористическим монтанизмом. Дальнейшее смягчение в церковной дисциплине произошло в половине III-го века и было вызвано обстоятельствами Декиева гонения. Всем христианам, ради слабости отпавшим от веры, была открыта возможность снова вернуться в Церковь, при соблюдении покаянной дисциплины. Епископы и Соборы были заняты тогда выработкою покаянных правил, то более снисходительных, то суровых. Однако, общим правилом было для всех, в случае вторичного отпадения от веры, бывший член Церкви исключался из нее навсегда. Смячение дисциплины в отношении к блудникам и идолослужителям не везде было одинаково и часто страдало противоречиями (См. Ориген . De Orat. с. XXVIII). Несравненное большинство следовало практике Римской Церкви.
Публичное покаяние и с IV-го века полагалось за известные три преступления: убийство, идолослужение и блуд. В начале IV-го века на испанском Эльвирском Соборе оно было расширено и на некоторые другие весьма предосудительные грехи - как-то разбой, лихоимство, ложное свидетельство, клятвонарушение и тому подобное (См. Соборы - Эльвирский , канон 20, 61, 66, 74 и Арльский , канон 12; Григорий Чудотворец Epist. Canon. С. II, III, VIII; Неокесарийский Собор , канон 2. - Василий Великий Epist. 160). Эльвирский Собор обнаруживает стремление возвратиться к древней строгости и за многие беззакония наказывает более или менее продолжительным исключением из христианского общества (См. каноны 1.2.6.12.17 и др). Однако, он представляет собой исключение. Соблюдалось правило: кто публично чрез свои грехи подал соблазн для других, тому или на того возлагается и публичное наказание. В собрание верующих, кающиеся являлись с остриженными волосами и посыпанной пеплом главой, в ветхом одеянии. Они бросались на колени перед верующими и просили их молитвы (Tertul. De pudicit. С. XIII; Евсевий . Ц. История V, 28). Пост был для них суров, а молитвенные упражнения часты. Болезнь и усердие в покаянии вели к сокращению покаянного срока и смягчению покаянных мер. Духовные лица, на положении публичных грешников, исключались из своего звания. Еще в III-ем веке, в различных странах Востока, особенно в Малой Азии - кающиеся были разделены на несколько ступеней - слушающих, припадающих и стоящих с верными. Слушающие должны были пребывать за богослужением в катехуменате. Другие грешники могли оставаться за богослужением и после литургии оглашенных, но только в положении коленопреклоненных или припадающих (Собор Анкирский. канон 16). Стоящие с верными должны были оставлять богослужение уже пред самым причастием (Собор Анкирский. канон 25). В IV-ом веке к ним присоединилась новая степень - плачущие (προσκλαιοντες. Соборы Анкирский и Неокесарийский упоминают: audientes ακροωμενοι substrati υποπιπτοντες consistentes, συστασις; - о плачущих Basil. Magn. Epist. con. 3; Epist. 217; ad Amphil. с. 75, Migne XXXII, 804). На Западе эти классы были неизвестны. За публично кающимися наблюдал епископ с подручными ему пресвитерами. С IV-го века в отдельных церквах Востока появился пресвитер покаяния (πρεσβυτερος επι της μετανοιας. Sozomen. Histor. eccles. VII, 16), кaк вполнe закономерное явление. Пред прохождением публичного покаяния требовалась правдивая и искренняя исповедь, а за грехи, подавшие повод к публичному соблазну, публичное оплакивание, и только тогда епископом налагалось соответственное наказание.
Что касается духовных , то, иногда, к ним каноны были как будто снисходительнее, чем к светским, а иногда строже. Так, за все те грехи, за которые отлучали светских лиц от Церкви, духовных лиц лишали только церковного звания. В половине III-го века у Киприана (ер. 65) духовные лица подвергаются наказаниям за грехи одинаково с светскими. Собор же Эльвирский (канон 18) нарушавших брак епископов, пресвитеров и диаконов навсегда отлучал от церковного общения и даже на смертном одре не давал прощения. Строг к клирикам и Собор Неокесарийский (Канон 1. ср. Петр Александрийский, канон 10). По апостольскому правилу (25) духовные лица, прошедшие публичное покаяние, уже не возвращаются в клир. Того же требует Африканский Собор (канон 27). С другой стороны, несколько позже, спорили о том, подлежат ли духовные лица публичному покаянию. Папа Сириций и Лев I хотели подчинять клириков высших ступеней только приватному покаянию, хотя вообще духовные лица за проступки запрещались временно в служении или совсем низлагались (Siric. ad Himer. с. XIV; Leo M. Epist. 167).
В конце IV-го века патриарх Нектарий официально отменил должность пресвитера для публичного покаяния и предоставил каждому избирать себе пресвитера для тайной исповеди. Чрез это требуемое для многих грехов публичное покаяние было оставлено. На Западе к делу покаяния и с IV-го века относились серьезнее, там продолжали существовать и после IV-го века епископы и пресвитеры, специально ведавшие делом публичного покаяния, хотя там и не знали различных ступеней покаяния Восточной Церкви.
С VI-го века появляются при монастырях покаянные книги , как руководство для пресвитеров при совершении таинства покаяния (На Востоке первые из таких книг приписываются Иоанну III Постнику (†575 г.)). Они содержали молитвы, формулы исповеди и отпущений.
В особенности покаянная дисциплина привилась и развилась на Западе. Там на нее смотрели, как на “могущественнейшее средство” к руководству верующими (W. Мöller. Lehrbuch II, 109. 208). С VIII-го века в Западной Церкви вводятся епископские синодальные суды (bischofliche Sendgerichte), которые происходят от древнецерков-ных визитаций; но, при Карле Великом, соответственно всему его духу теократического королевства, они получили характер политического и церковного учреждения в целях педагогического воспитания народа. Епископ, или заменяющий его с большими полномочиями архидиакон, ежегодно, в сопровождении королевского Missus"a, должен объезжать свой округ. В каждой общине тогда были поставляемы 7 неподкупных лиц (testes synodales, Sendschoffen). После визитаций клира епископом, следовала ревизия светских - мирян. Следствию подлежали грубые проступки - воровство, убийство, разбой. Церковное наказание тут соединялось с гражданским. При этом часто применялось требование покаяния и денежный штраф. Крайней мерою наказания считалась экскоммуникация, или отлучение. Пипин в 755 г. подтвердил, что отлученный не должен был входить ни в одну церковь, ни один христианин не должен его приветствовать, есть и пить с ним. Как и в древнее время, за все открытые, публичные грехи, полагалось публичное покаяние и публичное прощение. В франкской Церкви, рядом с публичной, в VIII-IX-ом в. вводится и частная исповедь . Парижский Собор от 850 г. в каноне 6 говорит: “Если кто-нибудь исповедуется тайно и добровольно, то и покаяние его совершается в тайне; если напротив того, он публично открыто обнаруживается, то и покаяние его бывает публичное пред Церковью, по известным ступеням.” Тайная исповедь получает душепопечительный характер и направляется даже на мысли человека . Алкуин считает обязанностью пресвитера изучить, глубоко познать, главные грехи и их последствия, чтобы уметь рекомендовать людям средства к улучшению. Значит, исповедь начинает распространяться (ас нею и покаянная дисциплина) на внешнюю и внутреннюю жизнь. Но отсюда вовсе еще не вытекала необходимость исповедовать свои грехи перед пресвитером. Верующие считали своею обязанностью прямо перед Богом исповедовать свои грехи. Однако, тогда же начали внушать мысль, что прощение от Бога подается чрез человеческое дело смирения и добровольного раскаяния. Шалонский (Synode de Chalons, В 813 Г., канон 33) Собор говорит: “Исповедь перед Богом истребляет грехи; но то, что происходит пред пресвитером, научает нас, как уничтожаются грехи.”
Однако, покаяние и покаянная дисциплина со всеми её мерами воздействия и наказания имели, так сказать, негативный , отрицательный характер. Необходимо поставить вопрос, какими положительными мерами религиозно-нравственного воздействия располагала Церковь в деле воспитания верующих .
I. Здесь, прежде всего, должно упомянуть об известном и хорошо организованном катехуменате , разросшемся в некоторых церквах в целые огласительные училища. Там именно изучались основы христианской веры и нравственности - заповеди, Молитва Господня, Символ Веры, а потом тайны христианской веры. Впрочем, оглашение как известный институт процветало, главным образом, в IV-ом и V-ом веке, когда взрослые, иногда целыми массами, нередко не по искреннему убеждению, а в видах карьеры, устремлялись в Церковь.
Еще с самого начала жизни Церкви, а тем более с IV-го века и в дальнейшее время, в христианскую Церковь вступали еще младенцами, после совершения над ними таинства крещения. Как же воспитывала в христианстве Церковь младенцев? По Апостольским Постановлениям (II, 57; VIII, 11-12), дети регулярно посещают богослужение, принимают участие в таинствах, особенно в таинстве причащения, при этом, родителям строго внушаются их обязанности в отношении детей. Но всего этого мало, чтобы дать детям то христианское образование , какое отвечало бы принципам христианства, как религии света и разума. В этом деле пришло на помощь Церкви монашество , каковое из своего лона износило начатки христианской школы и воспитательные средства . Таких школ было больше, чем обыкновенно думают. Они были по всему Востоку - ив Египте, и в Палестине, и в Сирии, и в Малой Азии. Некоторые вступали в монастыри со своими детьми. Василий Великий считал обязанностью монахов принимать в монастырские школы детей-сирот (См. великие монашеские правила. Вопр. отв. 15). Вероятно, из таких детей получались “κοιωα τεκνα της αδελφοτητος.” Случалось, что сами родители передавали своих детей в монастыри. Что и в западных монастырях в данное время существовали начальные школы, это не может подлежать сомнению (Ср. Moeller I, 807).
Нужно иметь в виду, что дело положительного религиозно-нравственного воспитания и воздействия на верующих в Церкви в IV-ом в. уже не было достаточным. Церковь очень рано обращается в правовой институт и учреждение для христианского культа. Поэтому обязанность Церкви или её представителей заботиться об индивидуальном образовании, воспитании (νουθετειν), пещись о душах отдельных верующих - отступила на задний план. Казалось, все силы представителей Церкви уходили все больше и больше на управление гигантским аппаратом. Оставалось воспитание чрез богослужение , к посещению которого Церковь обязывала и напряженно стремилась к тому, чтобы воздействовать на жизнь и внутреннее состояние, сердце народа, чрез культ, которому был придан таинственный, мистический характер и который отличался торжественностью. Последняя цель, невидимому, удавалась: участие народа в догматических спорах показывало, как он интересовался церковными делами. Однако, едва ли можно сомневаться, что таких средств для нравственно-религиозного воспитания в духе Евангелия было недостаточно. Конечно, никто не может отрицать глубокой назидательности христианского богослужения в торжественные или печально-торжественные времена, как Страстная седмица; но в другие времена года, оставалась только проповедь, да и она часто отсутствовала. Не только при посещении богослужения, но даже и перед принятием Таинства Причащения царило равнодушие, безразличие, невнимание к богослужению и разговор об обыденных делах, смех, злословия и тому подобное. Все это было предметом строгих бичеваний со стороны Иоанна Златоуста (Гомилия III, 4 на Ефес. 1:23; XXXVI, 6 на 1 Послание к Кор. 17:33).
(Art, Christian). Христианское искусство вправе именоваться христианским постольку, поскольку произведение искусства следует художественным критериям мира Господнего и проникнуто духом святости, возглашающим, что наше тварное бытие повреждено грехом и должно обрести мир с Богом в Иисусе Христе.
Богодухновенное искусство в истории. Уже в раннебиблейские времена Господь определил место на земле танцовщикам (Исх 15:20), ваятелям (Исх 25:940), мастерамювелирам (Исх 31:111), псалмопевцам (Пс), сочинителям музыки (2 Пар 5:1114), рассказчикам (Суд 2720; Христос с Его притчами), поэтам (см. Ис 40) и искусным ремесленникам самых разных профессий (3 Цар 7:1322). Все они шумно и радостно прославляли Господа своим искусством. Они не боялись нарушить синайский запрет на создание нелепых образов, крые могли бы стать искушением для людей и превратить их в идолопоклонников. Несмотря на то что древнее красноречие (Быт 4:2324) и архитектура (Быт 11: 19) символы безбожной суеты, художественное творчество с самого начала составляло дар, крым Господь наделил человека (см. исполненные поэзии слова Адама о Еве в Быт 2:23). Бог желал, чтобы творчество несло в себе заряд послушания и нравственно укрепляло человека посредством материала, звуков, форм, зрелищ, слов, действий всего того, что Бог дал нам в пользование.
Катехизационное искусство и иконоборчество. Ко времени, когда император Константин обратился в христианскую веру (313) и Церковь стала господствующей силой в мире, уже велись споры о том, служит ли всякое изображение толчком к идолопоклонству (Климент Александрийский) или же изображение представляет собой вполне допустимый учебниккартинку для неграмотных (Григорий Нисский). Так было положено начало многовековой полемике об изобразительных искусствах.
Византийская живопись Константинополя (после 330 г.) воплощала ранние тенденции в христианском искусстве, для крых характерны богатый орнаментализм и малофигурные композиции. Живописцы (вероятно, унаследовавшие художественные представления сирийских христиан), крым в VI в. поручили расписать церкви Равенны, открыли в искусстве новую эпоху. Монументальность грекоримских храмов и иллюзионизм изображения, типичные для эллинистического мимесиса, уступили место ск-ром ному великолепию мозаик, во всем их таинственном совершенстве. Видимые образы, запечатленные христианскими художниками, будь то волхвы с дарами или идеальные персонажи пасторалей, символизирующих новый мир, несли в себе и утверждали еще не видимую реальность. Даже зооморфные символы евангелистов (ангел, лев, телец и орел), имеющие коптское происхождение, являли собой некое радостное начало, превосходящее по силе воздействия всякую дидактическую заданность. Сюжеты и образы в Равенне проникнуты не только благочестием, но еще в большей мере литургическимдухом.
Папа Григорий I Великий(590604) считал, что полезно использовать художественные образы в христианских наставлениях; позднее его поддержал Карл Великий (80014). Однако византийский император Лев III занял противоположную позицию, запретив поклонение художественным образам. Его сын, Константин V(74175), проводил жесткую, откровенно иконоборческую политику, отвергая изображения даже Девы Марии. Однако на Втором Никейском соборе (787) правомерность художественных изображений получила прямое доктринальное подтверждение, основанное на том, что Иоанн Дамаскин четко разграничил "почитание" (proskynesis) образов и "поклонение"(latria)едя ному Богу. Хотя вплоть до 867 г. Церковь отрицательно относилась к изображениям Бога, со временем народные традиции получили необходимое доктринальное обоснование, позволявшее использовать изображения при чтении Библии. Более того, в соответствии с неоплатоническими взглядами ПсевдоДионисия, крые усвоил Иоанн Дамаскин, в священных изображениях стали видеть источник благодати. Иконы, особенно с образом Христа, крый пришел на землю зримым, во плоти, полюбились верующим, помогая им мысленно представить объект их веры, всецело сосредоточиться на нем. Посредством икон происходило общение между простыми верующими и Богом, и в этом качестве иконы получили одобрение Церкви.
Церковное искусство и Реформация.
Внутренне противоречивый характер монастырских реформ на Западе в XXII вв., когда клюнийская реформа, призванная укрепить роль Церкви в обществе(luxus pro Deo "величие ради Бога"), наталкивалась на мистическую отрешенность цистерцианцев и поздних францисканцев, оказал неоднозначное влияние на развитие искусства. Романекая архитектура создавала четко очерченное, непроницаемое для внешнего мира пространство. Готические соборы с их арочными контрфорсами и витражами воплотили принципы схоластической теологии, в соответствии с крыми разум придает вере стройность и гармонию и все в едином безличном порыве воспаряет к небесам. Возрастающее числоAndachtsbilder (" благоговейных образов"), горгулий, наводящих на мысль о бренных останках, скульптур скорбящей Богоматери свидетельствует о том, что тревожное очарование, к-рое испытывает человек перед реальностью смерти, незримо шествующей за жизнью, все больше индивидуализировалось.
Иным духом исполнены "Кентерберийские рассказы" Чосера, графика Гольбейна, Дюрера, Кранаха, Лукаса ван Лейдена, гугенотская псалмодия времен Реформации. Живым, энергичным языком выражены здесь восторг бытия, радость земной жизни перед лицом Господа, когда религиозная вера уже не стремится постигать божественные тайны, а скорее прокладывает путь через радости и печали исторических потрясений. В отличие от блестящих аллегорий "Божественной комедии"itinerarium mentis ad Deum (" пути души к Богу"), у Чосера мы видим калейдоскоп сцен из жизни общества, в к-ром стойкое благочестие перемежается с непристойным смехом; люди совершают свой путь, но путь этот облечен в плоть и кровь, они могут даже сердиться. Лютеровские церковные реформы повлекли в Сев. Европе расцвет гравюры офорта и ксилографии. В отличие отскульптуры и фресок, изображение на бумаге теряет непременное клеймо идола: вы можете взять его в руки и вступить с ним в диалог где угодно, а не только в церковных пределах. Гимны Лютера, новые мелодии к псалмам, написанные Луи Буржуа и другими женевцами, произвели настоящий переворот в музыке. Все те, у кого не было музыкальной подготовки в грегорианском пении и его вокальной орнаментации, теперь могли легко петь гимны, в крых на каждый слог приходился единственный звук и строфы повторялись. Тем самым религиозные гимны столь же прочно вошли в быт простых людей, как и народные песни.
Тридентский собор (154563) подтвердил приоритет церковного искусства во всем его маньеристском, барочном великолепии как орудия христианского наставления. Тем не менее возникла общественная потребность в искусстве, к-рое было бы проникнуто христианским духом, но не находилось в подчиненном положении у Церкви, в соответствии с основным принципом Реформации. В XVII в. живопись Рембрандта, Вермеера и многих других художников побудила увидеть в самых обыденных вещах, в привычных пейзаЖЙХ) в небе и воде дар и славу Божью. Благодаря великому поэту Дж. Мильтону движение Реформации претерпело значительные перемены. Убеждения протестантаиндепендента (см. трактат Мильтона о разводе и его "Ареопагитику") сочетались с опиравшимся на необычайную образованность классическим и христианским гуманизмом. Произведения Мильтона, воплотившие двойное видение жизни и мира, это попытка разума "оправдать пути Бога к людям" ("Потерянный рай" и "Возвращенный рай"). С другой стороны, Дж. Беньян стал глашатаем поистине детской библейской веры; в своей религиозной жизни он довольствовался паломничеством, конечной целью крого был не земной Кентербери, а Небесный Град.
Исповедальное искусство в секулярную постпросвещенческую эпоху. В XVIII в. культурное главенство в обществе перешло от христианства к западной цивилизации и жизнь европейцев стала определяться бурным развитием математических и эмпирических наук, философией энциклопедистов, агрессивным меркантилизмом с присущими им глубинными секуляризационными тенденциями. Ученики К. Рена еще возводили в Англии изысканновеличественные церкви; И. Уотте и братья Уэсли попрежнему писали гимны, несложные четверостишия крых несли евангельское утешение простым людям. Процветавший в Германии пиетизм не позволял христианам потеряться среди великолепия искусства, но в то же время не мог служить ориентирующей силой в этих тонких материях. Однако в молодой Америке смесь неоклассического рационализма с трансцендентальным идеализмом Эмерсона не смогла подавить изначального пуританского духа, нацеленного на борьбу с дьявольской тьмой, той, что обнаруживала свое существование в изысканных, наполненных символикой романах Н.Готорна ("Алая буква", 1850) и Г. Мелвилла ("МобиДик", 1851).
Процесс индустриализации окончательно сместил традиционные культурные приоритеты. Дух позитивизма, наряду с новинками типа фотографического аппарата (ок. 1830), низводил искусство на уровень фиксации голого факта. Христианские художники (напр., прерафаэлиты XIX в.) отстаивали консервативное направление в живописи,старую иллюстративную манеру с ее максимально точным отображением деталей повседневного быта и приверженностью благочестивым религиозным и литературным сюжетам. Такие картины, как "Свет мира" X. Ханта, были чем-то вроде викторианских икон отражений, зеркал, призванных пробудить у зрителя личное благочестие. Инициативы У. Морриса в большей мере нацелены в будущее: он ставил целью преобразовать уродливые урбанистические пейзажи, придавая особое значение хорошему дизайну и использованию ручных ремесел; однако программа движения " искусство и ремесла" отдавала средневеновым духом, даже когда ограничивала архитектурные формы и декоративную отделку упорядоченными линиями. Еели христианские художники не стремятся определять культурные реалии сегодняшнего дня, а ищут соответствующие художественные нормы и примеры в прошлом, то их произведения либо сосредоточиваются на теме религиозной веры в рамках своего искусства, либо на этих произведениях лежит печать устарелости.
Христианское искусство в прагматическом обществе. В Первую мировую войну общественному идеализму был нанесен сильный удар. К-ром е того, еще во времена европейского дадаизма и американского джаза 20х гг. возникла густая смесь авангардной эйфории и торгашеского духа, все возрастал технократический и коммерциализованный интерес к искусству. Художникипрофессионалы оказались в кризисной ситуации: либо идти по пути популярного искусства для массовой аудитории (телевидение и таблоиды), либо заключить искусство в эзотерическое гетто(таков, к примеру, мир художественных галерей НьюЙорка).В условиях, где все определяется прагматизмом и монополизмом, искусство, сохраняющее жизнеспособность и в то же время понастоящему славящее Божий промысел в истории, встречается сравнительно редко и отличается исключительными художественными достоинствами, иначеоно займет маргинальное положение в христианских общинах, вне пределов господствующего, отчетливо секулярного общественного сознания.
Гравюры и живописные работы Ж. Руо возвращают нас к византийской традиции; в ужасе перед бесчеловечными преступлениями наших дней, они, подобно витражам, исполнены мрачной, поистине библейской серьезности; изображают ли они царей, блудниц или страсти Христовы, в своей композиции, цвете, смелой стилистике они дышат состраданием, присущим подлинно христианскому искусству. Поэзия Г. Мистраль, получившей в 1945г. Нобелевскую премию, воссоздает для нас францисканскую святость; ее нежный звенящий голос наполняет светом умиротворения описание девичьих мечтаний, всеми забытых пленников и даже птичьих гнезд. В творчестве канадского художника У. Курелека сочетается любовь к брейгелевскому миру дна с католической убежденностью в никчемности всего, что достигнуто вне связи с Крестом; образы светлого и чистого счастья проникнуты экзистенциальной тревогой перед ядерным апокалипсисом, и внимательный зритель не может остаться равнодушным. Самое важное в столь разнообразных проявлениях христианского искусства, рожденного католическим духом, его нецерковность, всемирность, отзывчивость к любой беде.
Заслуживает внимания и более скрытое, * автономное ", даже косвенное выражение библейской веры в искусстве XX в. Мощный призыв немца Э. Барлаха к примирению человека с Богом и ближними воплотился в суровых угловатых формах деревянных и металлических скульптур не случайно они вызвали ярость нацистских властей, уничтоживших большую их часть. Ньюйоркский еврей А. Раттнер не только создал огромный витраж с апокалиптической символикой для главной чикагской синагоги, но вновь и вновь в своей живописи вступает в поединок с Распятием, пытаясь освободить евреев и от Голгофы, и от Освенцима. Колумбийский писатель Г. Гарсия Маркес, удостоенный в 1982 г. Нобелевской премии за свою прозу, доводит тему коррупции в маленьком южноамериканском городке до фантастических масштабов; у него сосуществуют ангелы, вообще сверхъестественные силы и забавные причуды слабых людей.
Страстный евангельский дух негритянских спиричуэле вновь проснулся в мелодиях и стихах М. Джексона, родившегося в простой баптистской семье. Религиозные корни Джексона пророчески воплотились в стройные ритмы и чудесные мелодии его песен. Живопись, гравюры и конструкции X. Крюгера являют собой прямые реминисценции Баухауза и немецкого экспрессионизма, переплавленные в энергичные, тщательно отделанные формы и умело подобранные цвета. Творчество Крюгера художественное воплощение принципов Реформации: человек в своей повседневной жизни призван каждый миг отвечать перед Богом и обрести спасение, разделяя земную печаль, смех и надежды.
Новая закваска и меняющиеся категорни. Англокатолики продолжают обновлять вековой словарь искусства богослужения. Коренные народы, такие, как индейцы и эскимосы Сев. Америки, многие африканские племена благодаря миссионерской деятельности Церкви стали исповедовать Иисуса Христа как Господа; их нынешнее поколение выбирает собственный, незападный путь воплощения в искусстве своей библейской веры. Меннониты и различные "общины святости" ищут способы самовыражения в христианском искусстве, поскольку в средствах массовой информации уже нет попыток отойти от традиционных художественных решений. В христианских гуманитарных колледжах Сев. Америки стали формироваться собственные небольшие общины, развивающие альтернативные, христианские традиции в поэзии, живописи, музыке и театре. Индустрия Нэшвилла попрежнему относит христианское песенное творчество к категории музыкальных стилей, имеющих хороший сбыт; но есть и столь масштабные события, как Гринбелтский фестиваль в Англии, где начинающие попи рокгруппы демонстрируют явное желание обратиться к истинно новому и всеобъемлющему христианскому искусству.
Прежние категории "священного" и "секулярного" искусства неприемлемы, иначе искусство было бы в первую очередь "естественным" или "нейтральным", а уж только потом квалифицировалосьбы как "священное". Разумеется, настоящее искусство может иметь конкретное назначение,ограниченное потребностями Церкви (богослужение), государства (монументальное искусство), бизнеса (реклама). Но искусство, как таковое, будь то роман, музыкальный концерт, балет, театральное представление в самой основе своей выражает или верность Христу, или приверженность безбожию. Священность искусства обусловливается не целомудренной темой, наставлениями или наличием церковного благословения. Когда мы поймем, что христианское искусство художественное творчество, проникнутое действительно Св. Духом, в отличие от искусства, в к-ром неуловимо дышит дух индуистский, буддистский, мусульманский или секулярногуманистический, прославляющий творения рук человеческих, мы схватим самую его суть и увидим, что оно есть высокая цель одаренных художников, принадлежащих Телу Христову, и плод их смиренного труда на благо мира.
Неполное определение ↓
ПОЗДНЕАНТИЧНОЕ И РАННЕХРИСТИАНСКОЕ ИСКУССТВО
1. Общие принципы христианского искусства.
2. Позднеантичное искусство.
3. Раннехристианское искусство до официального признания христианства.
4. Раннехристианское искусство после официального признания христианства.
Курс построен по принципу: лучше увидеть, чем услышать. Будет много иллюстраций с комментариями к ним.
Курс истории христианского искусства будет направлен на изучение произведений изобразительного искусства и архитектуры. Из архитектурных памятников мы будем обращаться в основном к храмовым постройкам. Изобразительное искусство будет представлено на лекциях в виде монументальной живописи, расположенной на стенах храмов (это мозаики и фрески), в виде икон, скульптуры (в основном это рельеф), произведения ДПИ, храмового предназначения и искусства книжной графики (миниатюры).
Общие принципы христианского искусства.
Христианское искусство , понимаемое в широком смысле, включает в себя те произведения, в которых художественными средствами выражаются христианские идеи и устремления. В более узком смысле христианское искусство - это культовое, церковное искусство, выступающее и как объект поклонения.
Особенности христианского искусства. Христианское искусство объединяет в себе два, казалось бы, несоединимых направления: с одной стороны, это тенденция условно, схематично, иносказательно изображать реальные видимые вещи, а с другой стороны – тенденция к реалистическому изображению земных явлений, образов и событий. Первая тенденция вытекает из религиозного предназначения искусства. Так как икона есть изображение божественного, принадлежащего к сверхчувственному миру, то передается это божественное с помощью символов и знаков, более указывающих, нежели живописующих. Ведь божественное постигается более умом, нежели чувственным зрением. Однако символизм и знаковость, с другой стороны, дополняется реалистическим воспроизведением земных образов. К тому же на произведениях церковного искусства отражается принадлежность к тому или иному времени и той или иной стране, усвоивших те или иные способы реалистично передавать действительность.
Иконография, ее символика, основные ее законы. Тенденция символизма и знаковости изображения находит свое практическое выражение в создании канона (иконографии), регламентирующего написание икон. Иконографический канон сформировался в Византии и воплотил в себе особенности христианского миропонимания. Главной целью византийского церковного искусства было постижение художественными средствами сверхъестественного "горнего" мира. Отсюда вытекали основные требования к иконам. Перечислим эти требования.
Во-первых, образы Бога и святых на иконах должны обращаться к молящемуся перед ними человеку. Поэтому средоточием иконы является лик изображаемого, окруженный нимбом, и его глаза, пристально устремленные на молящегося. Во-вторых, поскольку горний мир, - это мир вечный, постоянный, фигуры святых на иконе изображаются статичными. В-третьих, канон предъявлял особые требования к изображению пространства и времени. Предметы изображались не такими, какими их может видеть человек в данный момент из определенной точки, а такими, какие они есть с точки зрения их сущности. Поэтому иконописец соединял в изображении предметов несколько точек зрения, определял размеры изображаемых персонажей не их пространственным положением, а их религиозным значением. Время в иконах тоже специфично. Персонаж может изображаться одновременно в разных ситуациях, отделенных друг от друга по времени.
Ирреальность изображаемого на иконе оттеняется также ее золотым фоном.
Церковный канон не только направлял внимание молящихся от земного мира к "горнему", сверхъестественному. Он создавал определенную систему изображений.
Как же создавался образ? Изображение, если оно создано по канону, есть образ, соответствующий первообразу. Образ должен обладать "подобием" Бога или святого. Он должен передавать характерные черты святого или события в соответствии с источниками. Источниками служили нерукотворные образы, прижизненные портреты или описания или, если изображения были сюжетными, Священное Писание. И так как образ соответствует первообразу – изображение священного персонажа достойно почитания.
Далее, у каждого образа есть место в постоянно действующей иерархической системе. Так складывалась сакральная иконография, которая формулировала и хранила определенные правила. В изображениях святых индивидуальные черты накладывались на символическую схему одухотворенного человека.
Вот как пишет об этом автор книги «Мозаики византийских храмов» Отто Демус: «Образ – не мир в себе: он связан со зрителем, и его тождество первообразу существует благодаря зрителю. Как раз этим икона и отличается от идола. Чтобы установить связь со зрителем, чтобы стать пригодным к принятию его поклонения, изображение должно быть доступным обозрению, понятным, легко узнаваемым и поддающимся интерпретации. Одиночные фигуры должны узнаваться благодаря характерным атрибутам или надписям. Чтобы эти фигуры можно было достойно почтить, им следует пребывать лицом к зрителю, а это означает, что их нужно изобразить фронтально – только при таком условии зритель станет участником полноценного диалога. Если изображается сцена, которая тоже должна сопровождаться надписью (дабы был зафиксирован ее смысл, который в данном случае ориентирован не на персонажа, а на событие), то необходимо, чтобы она была целиком понятна зрителю. Частности не должны отвлекать от основной темы; главная фигура должна занимать самое заметное место; смысл, направление и результат действия должны быть видны сразу; герои и их партнеры должны быть четко поделены на группы. Из всех композиционных схем этим требованиям наилучшим образом отвечает симметричный вариант, который, в сущности, является "сакральной формой" по преимуществу» .
Итак, христианские изображения имеют в своей основе иконографический канон, который регламентирует, как надо изображать священных персонажей и священные события. Правила иконографии помогают с помощью знаков и символов передавать сверхчувственную реальность и обеспечивать связь образа со зрителем.
Отличие христианской культуры от культуры Древнего мира . Классическое искусство, как и весь древний античный мир, было проникнуто элементами язычества и связано с его религиозными представлениями. Христианству предстояло дать новое направление отживавшему свой век классическому искусству, пересоздать его, очистить от языческих наростов, а в этом очищенном виде применить к своим потребностям . По словам известного искусствоведа Лазарева: «Сохранив в основе эллинистический антропоморфизм, Византия наполнила его тем новым духовным содержанием, которое выражает сущность восточного христианства. На византийской почве искусство перестало быть предметом чисто чувственного восприятия, каким оно являлось в античном мире. Оно превратилось в мощное орудие религиозного воздействия, призванное уводить верующего из мира реального в мир сверхчувственный». .
Классический стиль античного мировосприятия был изменен в соответствии с духовной направленностью христианского мышления. Христианские художники, в поисках новой выразительности образа, создали множество специальных средств и приемов для того, чтобы придать всякой классической форме, которую они охотно черпали из античного наследия, совершенно не античную одухотворенность. На протяжении всего развития византийского искусства сохранялись эллинистические принципы, но они были переработаны для служения христианским концепциям. И хотя с течением времени в византийском искусстве происходят изменения, все же в целом оно характеризуется большой стабильностью и привязанностью к классическим традициям.
Итак, в христианском искусстве античный идеал внешней пластической красоты сменился идеалом духовного совершенства, молитвенной сосредоточенности, пассивного созерцания. Целью искусства стало выражение внутреннего смысла образов и явлений, а не внешней их привлекательности или характерности .
Хронологические границы изучаемого периода. Теперь определим хронологические границы.
Позднеантичное искусство, ставшее материалом для искусства христианского, II - V века.
Раннехристианское искусство мы разделим на два периода: 1) до принятия Миланского эдикта (II в. – 313 год); 2) после принятия миланского эдикта и до начала эпохи Юстиниана (313 г – V в. включительно).
Византийское искусство VI - VIII веков. От правления Юстиниана до начала эпохи иконоборчества.
Искусство эпохи иконоборчества (726 - 842).
Искусство средневизантийского периода (вторая половина IХ - ХII вв.). Будет разделяться на две части:
1) Искусство Македонского периода (середина IХ - середина ХI вв.). Правление Македонской династии.
2) Искусство Комниновского периода (середина ХI - ХII вв.) Правление Комниновской династии.
Искусство ХIII в. Период латинской империи на территории Византии.
Искусство ХIV - первой половины ХV вв. Искусство эпохи династии Палеологов (I261 - 1453)
На этом заканчивается изучение искусства Византийской империи. И начинается изучение искусства Древней Руси. Христианское искусство Древней Руси будет изучаться по таким хронологическим периодам.
Искусство древнерусского государства (конец IX-начало XII вв.).
Искусство древнерусских государств-княжеств (ХII - 1-я треть ХIII вв.)
Искусство периода монголо-татарского ига и начала объединения русских земель (2-я половина ХIII - 1-я половина ХV вв.).
Искусство эпохи образования Русского национального государства (2-я половина ХV - 1-я треть ХVI вв.).
Искусство Русского централизованного государства (2-я половина ХVI - 1-я половина ХVII вв.).
Искусство Русского государства после присоединения к России западных территорий (2-я половина ХVII в.)
Понятие “раннехристианский период”, его хронологические границы. Как уже было сказано, Раннехристианское искусство мы разделим на два периода: 1) до принятия Миланского эдикта (II в. – 313 год); 2) после принятия миланского эдикта и до начала эпохи Юстиниана (313 г – V в. включительно). Как вы знаете из истории церкви, Миланский эдикт признал христианство наравне с другими религиями, а последующие указы Константина повысили статус христиан в античном обществе. Немалую роль в развитии христианского искусства сыграло основание Константинополя, как новой столицы восточной части империи. Основание Константинополя произошло в 330 году, а в 395 году Римская империя была разделена на Западную и Восточную. Это событие тоже повлияло на развитие христианского искусства.
Кризис античной культуры, его проявления, и раннехристианское искусство.
Со второй половины 2 века Римская империя переживает экономический и социальный кризис. Время поздней империи – время нравственного падения и обнищания нравов. Прежние ценности – патриотизм, доблесть, героизм - меркнут. Римляне этого времени – люди, привыкшие к роскоши и изнеженности. Все покупается и продается. К этому добавляется кризис отечественной религии. Прежняя языческая вера в античный пантеон богов уже не отвечает духу времени. К социальной нестабильности добавляются природные катастрофы и эпидемии. Варвары совершают свои бесконечные набеги. Это эпоха переоценки ценностей, усилившихся восточных влияний, зреющего мистицизма, предвещающая кризис римской великодержавной гордыни.
Классическое искусство, как и весь древний античный мир, было проникнуто элементами язычества и связано с его религиозными представлениями. С упадком древней религии и с разложением римского общества наступила пора общего нравственного падения, вследствие чего искусство приняло ложное направление. Оно разрабатывало мотивы, потакающие тогдашней распущенности нравов. Живопись времен империи отдает предпочтение не тем сюжетам, которые заключали в себе что-либо серьезное и важное, какую-нибудь философскую мысль, религиозную или моральную истину. Но, угождая изверившемуся и развращенному обществу, изображает в мифологии то, что было в них грациозного и пикантного. В Италии, в секретных отделениях музеев и откопанных домах Помпеи и Геркуланума можно видеть эти рассчитанные на возбуждение низкой страсти произведения живописи и ваяния и наблюдать на месте бесконечный ряд уже совсем непристойных по своим сюжетам картин. В древнем классическом искусстве присутствовал строгий эстетический вкус, и форма была выражением идеи в лучшем смысле этого слова. В эпоху же упадка искусства форму поставили превыше всего, и формы древней живописи и пластики погрязли в чувственности .
В таком положении христианство застало античный мир. Понятно само собою, что христианство в виду грубо-чувственного направления греко-римского искусства не могло с ним примириться и в лице некоторых своих представителей стало к нему в решительную оппозицию.
В первые века существования церкви в среде христианства образовалась партия, в принципе отрицавшая применение искусства в христианстве. Наиболее ярким выразителем таких убеждений был Тертуллиан. Художники из христиан еще не успели выработать самостоятельной формы для выражения сюжетов. Переменив религиозные верования, они оказались бессильными изменить художественный стиль. Например, изображения доброго пастыря походили на жанровые картинки, изображавших пастухов, окруженных стадами и с овечками на плечах; а апостолы и пророки походили на почтенных римских чиновников. Но на отрицательном отношении к религиозному искусству христианство не остановилось. Христианству предстояло дать новое направление отживавшему свой век классическому искусству . Эта задача решалась византийскими богословами и художниками, так как именно Византия, в особенности ее столица Константинополь, была центром христианского мира в первом тысячелетии по Р. Х. В основу всей византийской культуры легло античное художественное наследие. Но кроме основного греческого населения в состав Византийской империи входили различные эллинизированные народности Малой Азии и различные группы восточных и семитских народов, сохранявших свои культурные традиции. И, таким образом, кроме переработки античного наследия Византия ассимилировала разнообразные национальные стили и создала единый стиль, санкционированный государством и церковью.
